Читаем История народа стрелков (монголов) полностью

Между тем барон Левон 83, сын царя армянского, отправился к Абака-хану и сообщил ему о смерти царя, отца своего. Он был принят ханом очень ласково. Получив повеление царствовать вместо отца своего, он воротился в страну свою, [55] созвал на великий сейм всех князей, епископов, священников, и архимандритов в великий и славный город Тарсус. Туда же пригласил и великого патpиapxa армянского, владыку Иакова. После того он предписал всем собраться в славный и великолепной церкви св. Софии, где после бдений и молитв приказал помазать себя на царство; что и было исполнено волею небесного царя Христа. Так благословили и помазали царевича Левона на царство армянское. И было ликование и радость великая во всей стране армянской, а для рода Рубеньян возрождение и слава.



25.


В 720 г. армянского счисления преставились в Христе славные вардапеты наши, Киракос и Вардан, святые молитвы которых да будут над нами и над всей страной нашей. Что касается порфирородного царя Левона, он с молодых лет отличался умом и рассудительностью. Он знал всех друзей и врагов своих; но не высказывал этого до той поры, когда считал нужным привесть в исполнение задуманное. Между его князьями были некоторые греческого происхождения, люди богатые сокровищами и имуществом. Эти-то скверные и неверные греки,… христиане и последователи халкедонского собора, года через три по воссшествии его на престол, [56] вознамерились уничтожить царство армянское и завладеть им. Они также имели в виду разрушить монастыри, сохранить в живых только тех, кто примет их веру, а сопротивляющихся лишить жизни. В этом заговоре участвовали не они одни, но и некоторые из вардапетов, священников и мятежных князей, обольщенных и совращенных ими, которые согласились действовать с ними сообща против армян. Но Провидение Бога Творца не пренебрегло молитвами рабов своих, и сохранило непоколебимым и твердым порфирородного царя Левона со всем его царством от всех бедствий, которые угрожали ему. Сами же злоумышленники попали в ров, который вырыли для других 84. Христом венчанный царь Левон, схватив некоторых из злоумышленников, нашел у них список, в который записаны были имена всех заговорщиков, как армян, так и греков. Тогда он разослал верных служителей своих схватить их, одних казнил, других заточил в безъисходных темницах, иных отправил к Абака-хану, где их предали ясаку. Bсе враги его были ему выданы на произвол: казнить или даровать им жизнь. Таким образом с помощью Небесного царя усилился Левон, царь армянский, и победил врагов своих. Молитвы всех святых да сохранят победоносным царство Левона, царя армянского и доблестных детей его над всеми врагами, и да дарует им долголетие Христос Бог на пользу церкви своей. [57]

В те дни открылись св. и честные мощи патpиapxa армянского Нерсеса 85, в своем погребалище. Молитвами его Христос Бог да дарует мир стране нашей, и ему слава вовеки, аминь.

Конец краткой и неподробной Истории татар в течение 44 лет.


Комментарии



Текст воспроизведен по изданию: История монголов инока Магакии, XIII века. М. 1871


notes


1 Существует старинное армянское предание, по которому св. Нерсес, патриарх армянский (IV в.), проклял армян за их беззакония и предсказал им нашествие Народа Стрелков. См. Жизнеопис. св. Нерсеса Велик. Венец. 1853, стр. 91, 24. Армянские писатели XIII в. отнесли это предание к монголам. Это прочество было известно также Рубруку, который, передавая почти буквально содержание предания, приписывает его какому-то пророку Акакрону (Acacron). Narravit michi ille episcopus quod ipsi habent duos prophetas: primus est Methodius… Alius propheta vocatur Acacron, qui in morte sua prophetavit de gente Sagittariorum, ventura ab aquilone. Следует пророчество. Далее: istam propheciam legeram Constantinopolim allatam ab Hermenis qui ibi manent, sed non curaveram; sed quando locutus fui cum dicto episcopo, tune memor magis curavi; et per totam Hermeniam illam habent istam propheciam ita pro certo sicut Evangelium. Itinerarium Willelmi de Rubruk, p. 385, 386, Receuil de Voyages et de Memoires. IV. Paris. MDCCCXXXIX. Кроме этого выражения: народ стрелков, у нашего автора встречается еще чаще название татар. У Вардана, стр, 142 и у Кирак. 122, 149 и др. - мугал и татар. Стеф. Орб. изд. Моск. стр. 293: "Возбудил Господь народ стрелков, называемых мугалами, а у простонародья татарами, в стране Чин-Мачин, за пределами Хатастана.


Перейти на страницу:

Похожие книги

История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (Мирский) , (Мирский) Дмитрий Святополк-Мирский

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги