История Ногайской Орды

Примирение мирз сопровождалось распределением не только иерархических степеней, но и, что более важно, реальной компетенции и уделов внутри Ногайской Орды. За Шейх-Мамаем было официально закреплено управление восточными, заяицкими кочевьями. Под его контролем находились степи Казахстана и Юго-Западной Сибири. Подвластные ему земли простирались от Яика до Сырдарьи и Иртыша. «Говорят, эта страна пустынна… а если где и обитаема, то там правит татарами Ших-Мамай» (Герберштейн 1988, с. 164, 179)8. Западной группировке мирз были доверены поволжские степи. Урак передал это так: «А коли (т. е. когда. — В.Т.) Сеид Ахмет князь на Яике был, а Ших Мамай мирза на Сыре (Сырдарье. — В.Т.) был, и оне нам, двем мырзам — Келмагметю да мне, Ураку, — придумали на Волге быти» (Посольские 1995, с. 203). Старшим на этой территории стал Хаджи-Мухаммед (Кошум) б. Муса. Он с удовольствием вступил в новую должность и подумывал о том, чтобы прочно обосноваться на волжском правобережье. У Ивана Васильевича он запросил «топорников и пищалников» с намерением поставить на Волге собственный город (шестилетний великий князь мастеров не дал, сославшись на свою занятость) (Посольские 1995, с. 227).

Итак, Ногайская Орда оказалась разделенной на три части: восточную во главе с Шейх-Мамаем, центральную во главе с Саид-Ахмедом и западную во главе с Хаджи-Мухаммедом. О существовании такой структуры в 1530-х годах свидетельствуют два независимых друг от друга источника. Вот свидетельство С. Герберштейна: «В наше время этими княжествами владели трое (братьев), разделивших области поровну между собой. Первый из них, Шидак, владел городом Сарайчиком… и страной, прилегающей к реке Яику; другой, Коссум, — всем, что находится между реками Камой, Ликом и Ра (Волгой. — В.Т.), третий (из братьев) Ших-Мамай обладал частью Сибирской области и всей окрест лежащей страной» (Герберштейн 1988, с. 179)[162]. Мирза Ураз-Али б. Шейх-Мухаммед в письме Ивану IV в 1549 г. вспоминал: «При Сеид Ахмете князе Хошмагмедю мирзе досталося Волга, да при нем же Ших Мамаю мирзе досталося по Яику та сторона, что от встока реки Уюлдачъем» (вероятно, Уила и Эмбы) (Посольские 1995, с. 311). Очевидно, ту же структуру подразумевал посол Д. Губин, когда рассказывал о посещении его в ставке Саид-Ахмеда пошлинниками «от трех орд» (Посольские 1995, с. 126).

Данная структура представляла собой классическое кочевое (и не только) деление на крылья и центр. Введение ее требовало и изменений во властных эшелонах, необходимо было соответствующим образом обозначить глав крыльев. В ордынской политической традиции главой левого (восточного) крыла являлся хан, главой правого (западного) — беклербек. Но бийским, равным беклербекскому, рантом обладал Саид-Ахмед, ханом его никто не признавал, да и сам он чувствовал себя лишь «во царево место». Шейх-Мамай тоже отнюдь не был настоящим калгой, ведь этот титул предполагал наследование монаршего престола, а не «княжеской» должности мангытского бия.

Ногаям пришлось изобретать собственную титулатуру. Для номинации глав крыльев были использованы в нарицательном значении имена сыновей Эдиге — Нур ад-Дина и Кей-Кавада, которые некогда владели улусами на соответствующих территориях. Глава правого крыла получил название нурадин, левого — кековат. В соответствии с той же древней традицией лидер западного крыла занимал второе место в иерархии после верховного правителя. Поэтому естественно, что сначала пост нурадина был предложен непримиримому Мамаю (см. выше грамоту Саид-Ахмеда с описанием разверстки должностей). Но мирза и на этот раз, видимо, не стал связываться с нововведениями, и нурадинство досталось Хаджи-Мухаммеду, который в 1538 г. деловито осведомлялся у Ивана IV: «А вспросишь своих старых старцов: Нурадын мирзины пошлины не ведают ли с Астархани. И ныне бы ту пошлину мне дали» (Посольские 1995, с. 208). Впрочем, похоже, первое время Мамай и Хаджи-Мухаммед формально являлись нурадинами одновременно: первый — старшим нурадином, второй — нурадином-военачальником (подробнее см.: Трепавлов 19936).

Восточным наместником-кековатом стал Шейх-Мамай. Не исключаю, что и этот ранг тоже предлагался Мамаю. Ураз-Али-мирза вспоминал: «При Юсуфе князе мне кехуватство досталось… И Ших Мамай князь в том был, и Мамай мирза в том же был» (Посольские 1995, с. 311). Стремление успокоить и утолить амбиции «больших» мирз привели к необычному раскладу обязанностей. Оба нурадина должны были стоять в пирамиде власти сразу вслед за бием, а кековат — за нурадинами. Но в действительности второе место среди ногайской знати занимал кековат-«калга» Шейх-Мамай. Со временем эта немного путаная поначалу конструкция обрела надлежащую стройность, в чем мы убедимся ниже.