История Ногайской Орды

Вне системы крыльев осталась Башкирия, заселенная и «колонизованная» ногаями довольно поздно (см.: Трепавлов 1996; Трепавлов 1997в). Ее коренные жители не подверглись разверстке по крыльям, а вынуждены были платить ясак сразу всем «трем улусам» (Кузеев 1957а, С. 8), т. е. ведомствам бия, нурадина и кековата.

Крыльевая реформа сразу внесла четкость в обязанности и функции множества мангытских аристократов. Шейх-Мамай с братьями, приписанными к левому крылу, взял на себя задачу стоять «в заставе за Яиком на реке на Еме» (Эмбе), держа оборону от казахов. Западные мирзы Хаджи-Мухаммед, Мамай и Кель-Мухаммед с Ураком «стояли в заставе от Крыму» и иногда отправлялись в походы на Северный Кавказ (Посольские 1995, с. 128). Не санкционированные тремя высшими иерархами набеги теперь не допускались, и иерархов этих чрезвычайно устраивал новый порядок власти. «Что князь молвит, яз ис того не выйду», — повторим высказывание Шейх-Мамая того времени. Единодушие «Эдигу уругу мангытов» настолько упрочилось, что мирзы правого крыла обещали брать на себя ответственность за внешнеполитические проступки своих коллег из левого крыла, и наоборот[163].

Административные преобразования периода правления Саид-Ахмеда обозначили качественный поворот в ногайской истории. Рыхлое объединение «казаков»-ногаев с неясным статусом на глазах обретало черты стабильного Юрта, кочевого владения-ханства. Пусть династическая титульная «номенклатура» и оказалась недоступной для сыновей Мусы, но они обошли это препятствие введением собственной оригинальной титулатуры. В Ногайской Орде сформировались территориальное деление и более или менее упорядоченная система власти. Поэтому окончательное оформление ногайской державы должно датироваться, очевидно, именно второй половиной 1530-х годов[164].

Переворот Шейх-Мамая. Сохранившиеся Ногайские посольские книги не содержат материалов за 1538–1547 гг., Крымские — за 1540–1544 гг. Поэтому обратимся к летописным данным. Летописи очень лаконично отражали зарубежную историю, и восстанавливать ее зачастую приходится по косвенной информации. 7 ноября 1541 г. на Москве объявилось посольство «от Шихмамая князя да от Кошум мурзы, да Исмаил мурзы и от иных мурз». «Князь» и мирзы в грамотах подтверждали свое дружелюбие к русскому государю. Как ни в чем не бывало, будто не было споров и претензий в предыдущем десятилетии, бояре от лица Ивана Васильевича направили «Шихмамаю князю и мурзам» благожелательные ответы (Александро-Невская 1965, с. 135, 136; Летописец 1965, с. 40, 41; Патриаршая 1904, с. 100, 101; Патриаршая 1906, с. 439).

Отсутствие Саид-Ахмеда на посту бия удивления не вызвало, хотя трудно ожидать эмоциональной реакции от источника подобного рода. Означало ли это, что Саид-Ахмеда сменил брат? Документальных свидетельств на этот счет не обнаружено. В декабре 1546 г. в Москву привезли послание от крымского хана Сахиб-Гирея, который извещал, что «нагаискые князи, Ших Мамай князь в головах, и все мирзы нам послушны учинились. Кого мы велим им воевать, и им того воевать… Так нам послушны и повинны учинились» (КК, д. 6, л. 57–57 об.). Саид-Ахмед опять не упоминается, и кажется, что Шейх-Мамай — во главе («в головах») Ногайской Орды. Наконец, в грамоте, привезенной в русскую столицу в ноябре 1548 г., сам Шейх-Мамай сообщал, будто он «ныне… на отца своего Юрте князем учинился» (Посольские 1995, с. 245). С тех пор и до июля 1549 г., когда посланцы следующего бия, Юсуфа, рассказали о кончине Шейх-Мамая (Посольские 1995, с. 292), составители царских грамот титуловали его не иначе как князем. Из этих отрывочных сведений выясняется, что бывший «калга» и кековат действительно в 1540-х годах возглавил ногаев.

Некоторые историки увязывают «вокняжение» Шейх-Мамая со смертью предыдущего бия в начале 1540-х годов или же с его изгнанием в 1548 г. (см.: Жирмунский 1974, с. 449; Сафаргалиев 1938, приложение; Bennigsen, Lemercier-Quelquejay 1976, р. 206). Из фрагментарных сведений можно определить, что произошло это все-таки не естественным путем — наследованием по смерти предшественника, а в результате свержения его. По причине каких-то драматических событий Саид-Ахмед оказался в Средней Азии. Вместе с ним туда отправились дети и ближайшие соратники-мирзы. Ранние источники называют местом их пребывания «Юргенч», т. е. Хорезм. Еще в 1551 г. Саид-Ахмед был жив, и руководители Орды на курултае совещались, «как им оборониться от Шиидяка князя и от его детей, и от Мамаевых детей. А Шиидяк… и дети ево и иные мурзы с ним в Юргенче» (ИКС, д. 4, л. 38 об.–39). Сам бывший бий, похоже, не проявлял агрессивности (из-за старости?), но сыновья его то и дело совершали набеги на родину и угоняли скот (Посольские 1995, с. 305, 306). Более поздние памятники — Родословцы XVII в. указывают на другое место жительства: «А Шидяк в Бухарех» (РГБ, ф. 256, д. 349, л. 279 об.; Родословная 1851, с. 130). Возможно, он в самом деле перебрался в окрестности Бухары, на территорию юрта узбеков-мангытов в Шейбанидском государстве.