История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)

А Таня? Хороша мать! Вместо того, чтобы писать мне обещанные весточки и беспокоиться о часах, что я провожу в таком вредном для невротика одиночестве, она при первой же возможности свинтила на долгожданный отдых. Да не куда-то там в соседнюю Канаду, а в сотрясаемую всеми возможными землетрясениями, омываемую каждым возникающим цунами Японию! До цветения очаровательной сакуры еще далеко, а фанатом манги она точно не была. Тогда, спрашивается, на кой-черт она туда полетела?

Мотор взревел от возросших оборотов двигателя, и я упрямо поджала губы, унося себя вперед и вперед, как можно дальше от неприступной обители семьи Каллен.

Час сменился другим, морское побережье Тихого океана превратилось в нескончаемый лес, а ровные ряды сосен национального парка Олимпик уткнулись в изрезанную береговую линию. Впереди меня ждал приморский город — Олимпия. Небольшая портовая обитель в совершенно противоположной стороне от моего так называемого дома.

Телефон не показывал ни сообщений от Тани, ни звонков от диктатора, модного критика, или же мягкосердечной правой руки хирурга. Как же замечательно, что меня, наконец, оставили в покое.

Казалось, в штате Вашингтон один только Сиэтл носил статус мегаполиса, потому что и Форкс, и Олимпик выглядели как мелкие деревушки даже по сравнению с родным Анкориджем. Однако здесь нашелся и долгожданный Старбакс, и ресторан на берегу морского залива, где на бирюзовой глади воды равномерно покачивались позабытые вне сезона яхты со свернутыми белыми парусами.

Я не собиралась здесь задерживаться, хотела лишь перекусить в уютном местечке с видом на бескрайнее море и сразу же задать курс на Сиэтл. Уж там моя банковская карта обеспечит проживание в отеле класса люкс вроде Марриотт, Хайатт, ну, или на худой конец Хилтон. А до тех пор, пока Таня не соизволит вернуться за мной в Вашингтон, я не сделаю ни шагу за порог гостиничного номера. Посмотрим, как навыки дипломата помогут доктору Каллену выкрасть меня из испещренной камерами обители успешных людей.

Обжигающий кофе и пенне со шпинатом, сыром Горгонзола и грецкими орехами немного сгладили настроение, а равномерно покачивающиеся в воде суденышки воскресили воспоминания о беззаботном детстве. Песчаная полоса в Анкоридже казалась бесконечной, и мы с Арчи успевали выдохнуться, пока носились друг за другом. Чуть сомкнув веки, я словно могла слышать беззаботный смех брата, завладевшего моей шапкой и не желающего расставаться с добычей, несмотря на все мои мольбы, пения, и угрозы. Его любимым развлечением было ломать первый лед в лужах, что образовались после отлива.

Набережная представляла из себя нескончаемый дощатый помост, покрытый соляными разводами, что остались от неукротимого буйства волн. Всюду мельтешили мамочки с озорными детьми, я то и дело видела свое радужное отражение в круглых мыльных пузырях, что долетали до меня со стороны детской площадки. Укромные уголки со скамейками облюбовали парочки, воркующие о вечной любви; такой же вечной, как соль в океанской воде. В Олимпии не было дождя, лишь затянутое серой пеленой небо, на котором далеко на севере сгущались глубокие синие тучи.

Мои попытки связаться с Таней так и остались без ответа. В стаканчике подходило к концу мягкое фисташковое мороженое. Я вслушивалась в долгие гудки, придерживая телефон плечом и собираясь выдвигаться дальше. Час — и я буду в Сиэтле.

— Лиззи, — вкрадчивый голос Тани так неожиданно зазвучал на другом конце провода, что я выронила изо рта пластиковую ложку, без которой невозможно было бы прикончить мороженое. — Согласно какой теории ответ придет быстрее, если писать как можно больше сообщений?

— И это все? — выдохнула я. — Это все, что ты хочешь мне сказать? «И что за истерику ты здесь устроила?» — Мой голос сорвался на последнем слове, и я с яростью забросила картонный стаканчик в зеленых пятнах в мусорку.

— Милая, я прошу тебя, успокойся. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты…

— Чтобы я что?! Чтобы я… — Мой крик оборвался, когда на заднем плане отчетливо зазвучал мужской голос. И этот мягкий баритон ласково подзывал мою Марвел куда-то там вернуться!

— Это, черт возьми, что, один из твоих…

— Ох, Лиззи! Опять ты за старое? Мы же уже все это проходили. — В голосе матери слышалась полнейшая обреченность и проклюнулись визгливые нотки недовольства. Я не могла найти себе места, яростно топая и метаясь из стороны в сторону по пирсу. Одна из мамаш осуждающе посмотрела в мою сторону. Отсутствие Тани превратилось в мучительную преграду между мной и целью. Будь она здесь, я бы залилась теплыми человеческими слезами у нее на груди, и она бы сдалась, как миленькая.

— Да, опять за старое! А что еще мне остается?! — вскрикнула я сквозь гигантский ком в горле. — Признайся, ты просто променяла меня на новую сладостную побрякушку! Я просто-напросто тебе мешала… трахаться в вампирских количествах! — Мой голос сорвался, и я зажала ладонью рот, чтобы не зарыдать в голос прямо сейчас.