История очевидца иных миров

Каких-то сорок минут спустя, гладко выбритый и посвежевший, я вышел из дома по Герон Шоу. Погода стояла самая что ни на есть зимняя. Только-только вовсю светило солнце, и вот уже оно скрылось за низким облачным пологом. В руке я держал пакет со связанной в узел окровавленной одеждой. Мой «мустанг» 67-го года (вызывающе-черный и вытянутый, как клинок — от него так и веяло угрозой) был припаркован слева от крыльца. С независимым видом я забросил пакет в багажник, сел в машину и завёл мотор. Прогревая двигатель, я решил поездить сегодня подольше, чтобы за счёт навыков Маккуина я, Крейван Фланахэн, получил как можно более полную практику вождения. Рассеянно блуждая по передней панели, мой взгляд наткнулся на бардачок. В следующий момент меня накрыло чувство жажды, не моё, но матрицы личности пребывавшей во мне, а значит, всё равно, что моё. Хотелось не еды, не питья, ни каких-то плотских утех. Это чувство было для меня в новинку, разум Билла ничего внятного не подсказывал — мысли его скакали и путались в предвкушении какого-то неземного удовольствия, поэтому разбираться предстояло самому. Рука будто сама потянулась к ручке и явила свету беспорядок, царивший в бардачке. Скомканные бумажки, пластиковая упаковка зубочисток, несколько ручек (вряд ли пишущих). В глубине тяжело и угрожающе темнел «глок-17», а рядом, подальше от любопытных глаз лежал небольшой льняной мешочек, завязанный тонким шёлковым шнурком. Я вытащил мешочек, едва ли больше сигаретной пачки, и внимательно рассмотрел. Я видел его тысячу раз, но и сейчас все эти переплетения тончайших золотых, красных, зелёных и серебряных нитей завораживали. Вышивка представляла собою золотого дракона на красном и зелёном полях. Миниатюрная, но, вместе с тем, прекрасно прорисованная, она притягивала взгляд, заставляя любоваться собой даже неискушённого созерцателя. А внутри… Внутри лежала курительная трубка из тонкого прозрачного стекла и почти невесомый пакетик с многоразовой застёжкой. Лёд20, от одного этого слова меня начало трясти. Светлые, чуть с желтизною, крупные кристаллы: какое-то вещество, от которого Маккуин был без ума, и которое заменяло Биллу многие радости жизни. Я вспомнил, как некоторые жители деревень по всему Эйеринну и Большой Земле ходили в лес собирать мелкие неприметные грибы. Часть они сушили, а высушив, жевали, впадая в странное, сумеречное состояние, когда никто не мог потревожить их покой. После, они хвастались, что способны бродить по другим мирам, подобно грязным ходокам. То, что не съедали, шло на продажу молодым городским щёголям — студиозусам, рантье и деткам людей высокого полёта. Они, в свою очередь, использовали эти грибы («сухари») в безудержных вечеринках, часто переходящих в бесовские оргии. Я не принадлежал к оному кругу простолюдинов, но в некоторые подробности был посвящен. Грибы никогда не пробовал, не то в силу природной осторожности, не то из-за брезгливости, не желая опускаться до уровня идиота, часами пускающего слюни и не способного контролировать мочевой пузырь и кишечник. Поэтому, когда пальцы сами по себе начали открывать пакетик, а глаза отыскали лежащую на полу зажигалку, я резко выдохнул, до боли прикусил губу, и открыл дверцу. На деревянных ногах прошёл несколько ярдов до решетки ливнёвки и, почти не колеблясь, бросил туда пакетик с кристаллами. Мне показалось, что разум Маккуина пытается оторваться от нашего уже единого целого. Билл вопил и ругался последними словами до тех пор, пока я не бросил на асфальт стеклянную трубку. Как ни странно, она уцелела при падении, но уже секундой позже хрустнула под подошвой моего кроссовка. Всё, Билл заткнулся. Он больше не делал попыток вырваться, скорее всего, он, образно выражаясь, потерял сознание. Тем лучше: обращение подразумевало полное подчинение личности, а преодоление порочной тяги Маккуина — значительный шаг на этом пути. Мысленно напоминая себе о необходимости найти и уничтожить все домашние запасы «льда», я вернулся в машину. Уже повернув ключ, я посмотрелся в зеркало заднего вида. Тяжёлый колючий взгляд карих глаз будто осуждал меня, но это только казалось. «Да, друг мой Фланахэн, придется тебе пожить с этим некоторое время…» — скрипучий голос лишь подчеркнул сказанное. Не в состоянии выносить более игру в гляделки со своим отражением, я отвёл взгляд и включил первую передачу. Самое время было заняться шопингом…

— Ну и чего тебе надо в этот раз? — глаза старика потемнели от злости. — Что, пиво, что вы утащили в прошлый раз, уже закончилось?

Ну что же, очевидно, придётся свыкнуться с мыслью, что люди в этой деревне ненавидят меня. Вести себя придётся тоже соответственно. Я с вызовом ухмыльнулся:

— Эй, мистер Сандерс, что за дела?! Чего это Вы мне хотите пришить?

— Слушай, Маккуин, если я дожил до восьмидесяти, то вовсе не значит, что я не могу поссать без помощи сиделки, или понять, что трое идиотов-переростков спёрли у меня два ящика пшеничного.