История одного поколения

Счастливо тебе, старик! Я прекрасно помню о том, как мы договорились встретиться четверть века спустя, и думаю, что после всех ваших политических катаклизмов с этим уже не будет особых проблем. Поэтому — к черту гнусное коммунистическое уныние и да здравствует свободное и счастливое будущее! Жаль только, что к вам оно пришло намного позже, чем ко мне…»

Глава 19 «ГОЛОСУЙ ИЛИ ПРОИГРАЕШЬ!»

«Господи, помилу-у-у-й!» — в очередной раз подхватил хор певчих.

Не дожидаясь конца службы, Вера поставила свечку на подсвечник и три раза перекрестилась, низко кланяясь в сторону алтаря, где дымил кадилом священник. Затем глубоко вздохнула, рассеянно поправила головной платок и вышла из церкви Всех Святых, расположенной рядом со станцией метро «Сокол». Дойдя до ворот, она оглянулась на купола и еще раз перекрестилась.

Стояла поздняя и слякотная весна тысяча девятьсот девяносто шестого года. Задумчивая, печальная, скверно одетая, Вера сильно сдала и постарела. На ней было пальто, купленное много лет назад, и старые, видавшие виды коричневые сапоги. Лицо бледное, слегка одутловатое. Попытки хоть как-то приукрасить неказистую внешность с помощью дешевой косметики производили жалкое впечатление. По-прежнему пухлые губы были накрашены несколько ярче, чем следовало, румяна наложены слишком толстым слоем, а некогда прекрасные белокурые волосы свалялись под головным платком и торчали жидкими старушечьими прядями. Большие красивые глаза Веры заметно потускнели, а в их уголках появилась сеть мелких морщинок. Когда-то эти глаза были столь выразительны, что почти не нуждались в подкрашивании, а теперь она даже боялась касаться их тушью, поскольку в последнее время слишком часто плакала, мгновенно заводясь по самому ничтожному поводу.

Дойдя до остановки, что напротив выхода из метро, Вера дождалась трамвая, нетерпеливо поглядывая на уличные часы, и проехала несколько остановок. По пути она с любопытством рассматривала огромные рекламные щиты, возвышавшиеся по центру Ленинградского проспекта. Один из них — с рекламой фирмы «Ником-трейдинг» — ее особенно заинтересовал, и она даже обернулась назад, чтобы посмотреть на него с обратной стороны.

Наконец водитель объявил нужную остановку. Вера вышла и, скользнув взором вдоль фасада роскошного здания, нерешительно направилась в сторону проходной. Коротко переговорив с сидевшим в будке охранником, она обогнула шлагбаум и направилась в сторону зеркальных дверей главного входа, прикрытого щегольским «козырьком». Внимательно прочитала ярко блестевшую медную вывеску с надписью на русском и английском языках «Акционерное общество „Ником-трейдинг“» и робко нажала кнопку переговорного устройства.

— Что вы хотите? — послышался голос охранника.

— Мне нужен директор вашей фирмы, — пробормотала она. — Никита Дубовик. Отчества, извините, не знаю.

— По какому вопросу?

— По личному.

— Вы с ним договаривались?

— Да, конечно. Ровно на двенадцать часов. Он меня ждет, — робко добавила она, — он должен меня помнить.

— Подождите.

Пару минут Вера растерянно топталась у двери, а затем щелкнул замок, и охранник пригласил ее войти.

Вера прошла в холл и в первую минуту даже растерялась — шикарный кожаный диван под огромным, во всю стену зеркалом, отражавшим ее невзрачную, съежившуюся фигуру, миниатюрные пальмы в кадках и новенькие ковры, по которым стыдно было ступать своими старенькими и грязными сапогами.

— Сейчас сюда спустится секретарша, — вежливо сказал молодой парень в серой форме с нашивкой «Охрана», — она вас проводит.

Вера кивнула и, стянув с головы платок, попыталась хоть как-то привести в порядок волосы. Не успела она толком причесаться, как сверху послышался четкий и быстрый стук каблуков, а затем по широкой мраморной лестнице спустилась высокая, элегантная, очень ухоженная брюнетка в белой накрахмаленной блузке, черном бархатном пиджаке и черной юбке до колен.

«Какая красивая! — грустно подумала Вера безо всякой зависти. — И молодая!»

Внимательно взглянув на нее, секретарша вежливо поздоровалась и сказала:

— Пойдемте, Никита Владимирович вас уже ждет.

Вера поднялась вслед за ней на второй этаж. В прихожей она сняла пальто, оставшись в скромном сером платье (сама связала, пока ждала второго ребенка), подпоясанном черным кожаным пояском.

— Заходите, — предложила секретарша, возвращаясь на свое место.

Вера нерешительно потянула на себя массивную ручку двери, наткнулась на вторую дверь, толкнула ее и наконец попала в кабинет.

— Привет, Верунчик, очень рад тебя видеть!

К чести Дубовика, он не стал разыгрывать барина, а сразу повел себя тепло и по-дружески. Встав из-за стола, он подошел к женщине, пожал ей руку и проводил до кресла, стоявшего возле журнального столика. Дождавшись, пока она сядет, опустился в соседнее кресло.