История одной любви. Начало

Уф. Чертовка бессовестная. Как теперь в глаза Гаруну смотреть? Мадина нарочно расстраивает нашу дружбу, или это месть за что-то? Скажем, за недостаточное внимание. Фиг ее знает. Чего хочет женщина — того хочет Бог, а пути Господни неисповедимы.

Глава 5

Промакнувшись полотенцем из запасного комплекта, я натянул одежду на сырое тело и тревожно оглянулся на слишком быстро вышедшую из ванны Мадину. Вместо прежних вещей на ней, спускаясь до середины бедер, мешковато висела белая футболка Игоря, самого длинного из моих приятелей. Мадина сняла ее с веревки, где та сушилась. Этой футболкой одеяние и заканчивалось.

— Изображая испуганного кенгуру, ты намочил мою одежду, ей теперь надо подсохнуть. Владелец майки не обидится, что она опять стала немного влажной? Надеюсь, он не заметит, я потом повешу обратно, как было.

Мадина вытерла босые ступни о половичок и оглядела комнату, словно увидела впервые. Впрочем, допускаю, что именно так. Когда вошла и обнаружила, что я в ванной, она могла влететь туда, не глядя по сторонам. В старинной песне звучало: «Первым делом — самолеты, ну а девушки — потом». Мадина жила по аналогичному принципу, перефразированному в гендерном плане. Примерно так: «Первым делом — желаемое, на остальное внимания не обращаем вовсе или вспоминаем о нем, когда не о чем поговорить».

Мое жилище произвело впечатление. Спартанская обстановка. Ничего лишнего. Глухие занавески без всякого тюля (зачем он, вообще, нужен, кроме как пыль собирать?) Шесть суровых мужских кроватей — мятых, пыльных, с кучей вещей поверху. На стенах — ни постеров с актрисами-певицами или другими голыми бабами, как любят одинокие парни, ни даже часов. Часы у каждого были в телефоне, а у самых крутых еще наручные. Портить стены запретили хозяева квартиры. Для излишков у нас были шкафы, а для самого необходимого — пол под кроватью у каждого.

— Даже телевизора нет, — донеслась до меня невеселая констатация.

— А зачем?

Мадина не нашла, что ответить. Красивым шагом от бедра она прошлепала на кухню. Зашумел наполненный чайник, звякнули чашки.

Кухня у нас — такой же, извиняюсь, свинарник, как и комната: аскетично-спартанский, заваленно-грязный. Что еще ожидать от шестижды холостяцкой кухни? По одну сторону прислонился к стене колченогий стол с тремя табуретами (большее количество едоков кухня за один раз не вмещала) и айсбергом выпирал холодильник, по другую кучковались неряшливые шкафчики и несколько пакетов с мусором ждали оказии или восстания машин, в зависимости, что наступит раньше. Стальную раковину заполняла немытая посуда, что вполне типично для проживания одиноких парней, где любой рецепт, что начинается с «возьмите чистую тарелку» заранее обречен на выброс.

Сейчас кухня преобразилась. Из окна поливало солнцем, но не яркий свет волшебно воздействовал на глаза и душу. Набор привычной мебели и предметов превратила в сказочный антураж девушка в одной футболке. Она — самое прекрасное, что когда-либо украшало это помещение. Да и соседнее тоже.

Как бы ни возражал внутренний голос против присутствия здесь Мадины в таком виде, а душа и глаза, как я только что сказал, радовались. Гарун объяснял задачу сестры в скором браке так: «Только взор мужа радовать». Зрелище, открытое моим глазам, сообщало, что с этим у будущей семьи проблем не будет.

По сравнению с Мадиной я имел вид предельно презентабельный. Рубашка, джинсы, под ними — трусы, на ногах — носки. Джентльмен. Только галстука не хватает, чтобы с полным основанием объявить: «Бонд. Джемс Бонд».

Любоваться девичьими прелестями было приятно, но нежданное вторжение извне может поставить на двух жизнях жирную точку. Еще только размышляя о возможных последствиях, я обнаружил себя вставляющим ключ в скважину замка. Теперь снаружи не открыть. Такое у нас не практиковалось, это мера крайнего случая. Вдруг кто-то внутри не один и не хочет, чтобы его беспокоили?

Конечно, об этом следовало предупредить по телефону, и никто бы в здравом уме не сыграл в третьего лишнего. Другое дело, что до сих пор этой возможностью ни разу не пользовались. Такая у нас компания подобралась. Первым делом — самолеты, как бы ни мечталось об обратном.

И все же слухи обо мне и Мадине ни к чему, а ключ в замке — прямой намек на щекотливые обстоятельства. Оценив расстояние от кухни до ванной, я вытащил и убрал ключ. Вернуться никто не должен, но если случится непредвиденное и дверь оживет скрежетом ворочаемого замка, я успею затолкать гостью в ванную, а тому, кто придет, объясню, что сестра друга забежала за вещами и ей зачем-то срочно понадобилась ванная. Чем меньше подробностей, тем лучше.

При чужих Мадина вряд ли выйдет из ванной без платья.

На душе стало немного спокойнее.

Когда я вошел на кухню, она опустила взгляд.

— Прости, — донеслось едва слышно, — я хотела как лучше. Ты такой симпатичный…

Я — симпатичный?! Никогда так не считал. И все, кто мне до сих пор встречался, тоже. Или я что-то понимаю не так, или ситуация резко накренилась в лучшую сторону.