История одной семьи

Однажды я поехала к нему в гости в «зону». Лёва встретил меня на автобусной остановке. Мы пошли гулять, и он показал мне городок. Ночевали мы в Лёвином общежитии. Его соседи по комнате оставили нас одних, но предупредили Лёву, что, если он меня попытается обидеть, будет отвечать перед ними. Утром мы пошли в столовую, и там я впервые увидела очень высокую культуру обслуживания: было много различных блюд в отличие от нашей поселковой столовки, где хорошо, если было по два первых и вторых. Это было ранней весной, а там, у них в столовой, была свежая зелень, зелёные огурчики и т. д.

Потом мы снова гуляли. Городок стоял на Енисее. Там на глухом берегу тоже была столовая, мы успели уже проголодаться и с радостью кинулись к ней. Но, увы!.. Столовая работала, т. е. была открыта для посетителей. Однако в меню было только красное вино «Мукузани» и конфеты «Ласточка». И больше ничего!..

Мы купили вина и конфет, пошли на берег Енисея и там распили это прекрасное вино. А потом Лёва проводил меня до нашего автобуса.

* * *

Наступила весна, и начались у нас трудности с работой. Вернее, обнаружилось её почти полное отсутствие. Дело в том, что очередной «отец» нашего народа в очередной раз «оказался не отцом, а сукою». Похлопывая нас по плечикам в Кремле, он послал нас на давно законсервированную стройку. С полгода она как-то финансировалась, и мы зарабатывали себе на жизнь. А к весне финансирование прекратилось, мы почти без дела слонялись по стройке, где-то подметали, что-то подгребали, получали кое-какой аванс, а в зарплату нам выдавали расчетные книжки, где было указано, что мы задолжали предприятию больше, чем получили в аванс. Чтобы мы не подохли с голоду, нам давали якобы бесплатные талоны на питание в нашей столовой, которых как раз хватало до следующего аванса.

Нам стали советовать перейти на другие объекты и даже уехать в другие регионы. Здесь, на месте, рекомендовали оформить перевод на строительство Красноярского химзавода, а уехать предлагалось аж на Дальний Восток. Некоторые из наших ребят туда и отправились, в том числе Ниночка Медведева, моя напарница по Лужникам, вместе со своей новообретённой подружкой Лидочкой. Остальные, нерешительные, оставались на месте и перебивались с хлеба на квас. Я работала где-то недалеко на строительстве детского сада, но и там заработки были ниже минимального предела.

* * *

Лёва-то со своими курсами экскаваторщиков автоматически перешёл в другое ведомство и уже начал работать помощником экскаваторщика. Где он жил в первое время после курсов, не помню, но в июле мы решили пожениться и 19 июля сделали это. У нас уже не было выездных ЗАГСов, и нам пришлось ехать в Красноярск, за 70 км от нашего посёлка. Регулярного транспортного сообщения между посёлком и Красноярском не было. Мы ехали на попутках, сменили в пути три или четыре машины. В карманах у нас на двоих было 15 рублей. Приехали в Красноярск, пришли в ЗАГС, а там симпатичная тётенька сообщила, что со дня подачи заявления нужно подождать хотя бы месяц. Но Лёва уговорил её: ему скоро в армию, а мы хотим пожениться до того. Тётенька оказалась действительно доброй и дала нам на раздумье 2 часа. Мы гуляли по Красноярску и боялись купить себе хотя бы по пирожку: а вдруг денег на бракосочетание не хватит!? На память об этом дне купили себе 2 экземпляра (по 1 рублю за каждый) стихов Руми. Один впоследствии подарили Веничке Ерофееву.

Наконец, мы вернулись к назначенному времени в ЗАГС, и тётенька зарегистрировала наш брак, немножко поспорив о фамилиях. Дело в том, что я не хотела менять свою фамилию на Лёвину: мне она, во-первых, не нравилась, а во-вторых, мама как-то в полушутку попросила меня: «Дочка, выйдешь замуж, не меняй папину фамилию». Так я и решила сделать.

Обратно ехали опять на перекладных и в последней машине встретили Мишу И., возвращавшегося с работы. Он хмуро посмотрел на нас, но вопросов задавать не стал.