История панамской "революции"

Буржуазная литература почти единодушна в утверждении, что Колумбия отказалась ратифицировать договор, надеясь выпросить у США большее денежное возмещение. Но ни в одном из выступлений в конгрессе или в опубликованных официальных документах колумбийского правительства нет даже и речи о «денежном давлении» на США.

Разумеется, Колумбия была заинтересована в получении от США более справедливого возмещения. Однако есть все основания утверждать, что желание получить большее возмещение от США не играло при обсуждении договора той основной роли, какую этому придают США.

Очень многие авторы заявляют, что Колумбия тянула с ратификацией договора, рассчитывая захватить имущество французской Панамской компании. Как известно, 31 октября 1904 г. срок концессии кончался. 23 апреля 1900 г. правительство Маррокина, искавшее денег для борьбы со своими противниками, без санкции конгресса продлило срок концессии еще на 6 лет (до 1910 года), получив за это 5 млн. фр. Общественное мнение Колумбии считало эту пролонгацию неконституционной.

Однако ни правительство, ни конгресс Колумбии не ставили по существу вопрос об отмене пролонгации концессии на сооружение канала. Но, если бы даже Колумбия отказалась от пролонгации концессии, тогда в руках Панамской компании остались бы почти все акции Панамской железной дороги и компания могла бы запретить постройку канала вблизи железной дороги. Кроме того, и это главное, компания потребовала бы у правительства Колумбии немедленного возвращения 5 млн. фр., уплаченных ею за пролонгацию договора. Финансовое положение Колумбии в этот период было тяжелым, она не могла и думать о возврате такой суммы.

Таким образом, и эта мотивировка отказа Колумбии от договора Хэя—Эррана является несостоятельной.

Распространенной точкой зрения о причине отказа Колумбии ратифицировать договор является также версия о давлении Германии, которая будто бы убедила Колумбию отказаться от договора. Однако нет ни одного факта, который бы позволил придти к выводу о том, что немцы действительно оказывали давление на Колумбию или поддерживали ее.

12 января 1903 г., то есть за 10 дней до подписания договора с Колумбией, Хэй поручил послу США в Берлине Тауэру «неофициально» выяснить, имеются ли основания верить слухам о том, что Новая компания Панамского канала получила предложение Германии о покупке ею права на канал за 40 млн. долл, и что германское правительство готово купить акции Колумбии в этом предприятии.

После тщательного выяснения вопроса Тауэр сообщил, что в этот период Германия на занималась вопросом о Панамском канале.

Далее. Выполняя указание госдепартамента, американский посланник в Колумбии на месте проводил тщательное выяснение вопроса о влиянии Германии.

Из частных источников Бопре узнал, что член сенатской комиссии по изучению договора Урикоеча обращался к германскому поверенному в делах в Боготе Грюнау с целью узнать, какова будет позиция берлинского правительства в случае осложнения вопроса о канале и, если договор Хэя—Эррана будет отвергнут, не захочет ли Германия помочь Колумбии в сооружении канала. Грюнау ответил, что у него нет инструкций по этому вопросу, но что ввиду желания его правительства сохранить дружеские отношения с США, по его мнению, Германия не будет принимать каких-либо мер в вопросе о канале.

После выяснения Бопре сообщал Хэю в июле 1903 года: «Иногда, на основании бесед с противниками, мне казалось, что действуют какие-то иностранные враждебные влияния, но я никогда не был уверен в этом. Если оппозиция идет из этого источника, то она слишком секретна, чтобы ее обнаружить, и потому не может быть слишком эффективной. В общем я считаю, что здесь не оказывается прямое враждебное влияние…»[158].

К вопросу о выяснении причин отказа Колумбии от договора неоднократно обращались исследователи, но никто из них не смог привести хотя бы незначительных доказательств влияния Германии.

Ряд современных американских авторов также признает, что предположение о наличии влияния Германии в Колумбии в период 1902–1903 годов не имеет под собой основания[159].

Истинные причины отказа Колумбии ратифицировать договор Хэя—Эррана были другие:

1) Договор фактически нарушал суверенитет Колумбии над Панамским перешейком и, таким образом, противоречил конституции.

Даже такой апологет Рузвельта, как его биограф Прингл, вынужден признать, что «договор внешне устанавливал суверенитет Колумбии над территорией канала, но в нем были такие условия, которые не могли быть охотно приняты ни одним свободным народом» [160].

Народ и передовые политические деятели страны требовали прекращения переговоров. С этим не могли не считаться правительство и конгресс Колумбии.

2) Вызывающее поведение американской дипломатии, непрерывные угрозы, нажим и подкуп — все это усиливало ненависть колумбийского народа к иноземным захватчикам.