История панамской "революции"

Здесь не лишне указать, что американская литература совершенно замалчивает это заявление правительства США. Это лицемерное утверждение имело целью успокоить и дезориентировать правительство Колумбии.

Т. Рузвельт, лично готовивший захват Панамы и ежедневно встречавшийся с непосредственными организаторами его, позднее писал: «..Никто, связанный с моим правительством, не принимал никакого участия в подготовке, возбуждая или поддерживая революцию… никто заранее не знал об этом… кроме того, что было доступно любому человеку… Я не помню, был ли г-н Кромвель среди моих посетителей в течение месяцев, предшествовавших революции. Но если он и был, то я, конечно, не обсуждал с ним что-либо связанное с революцией. Я не помню, чтобы он когда-либо говорил мне что-нибудь о революции до того, как она произошла, и я считал и считаю, что он совершенно не связан с революционным движением»[186].

Однако историк Прингл под давлением фактов вынужден признать, что «заявление Рузвельта о том, что его правительство знало о планах революции не больше, чем любой читатель газет, не соответствует действительности»[187].

Конечно, Принглу трудно произнести более правильное определение: сознательная ложь, лицемерие Теодора Рузвельта. Но и сказанное им разоблачает президента.

Выгораживая другого своего агента — Бюно-Варилью и главным образом себя, Рузвельт писал Джону Бигелоу:

«Оппозиция… собирается… настаивать на том, что Бюно-Варилья знал или получил заверения от Хэя или от меня относительно наших будущих действий и в соответствии с этим информировал революционеров. Ясно, что я не имел даже понятия о том, что советовал революционерам Бюно-Варилья или что он сообщал в своих телеграммах обо мне или Хэе, но я, конечно, знаю, что он не имел никаких заверений ни от меня, ни от Хэя, ни от какого-либо лица, уполномоченного нами. Он очень способный человек. И его делом было выяснить то, что, по его мнению, предпримет наше правительство. Я не сомневаюсь в том, что он мог сделать очень точное предположение и соответственно информировать своих людей»[188].

Итак, если верить Рузвельту, то «способный» Бюно-Варилья… умел читать мысли на расстоянии!

Вся американская литература, в том числе и авторы, считающие себя критиками политики Рузвельта и претендующие на «объективность» анализа, признают лишь то, что правительство США было только осведомлено о подготовке восстания. Так, Майнер пишет: «Ясно, что к концу октября Рузвельт и Хэй были хорошо осведомлены о том, что на перешейке вскоре должно произойти восстание»[189]^[190].

Другой автор — Прингл идет дальше: «Рузвельт не только знал в общем о заговоре, но он рассматривал вопрос о том, какую позицию займут Соединенные Штаты в случае революции и можно ли по договору 1846 года помешать Колумбии подавить восстание» [191].

Однако ни один из них не осмеливается полностью признать неопровержимые факты подготовки захвата Панамы американским правительством.

* * *

За несколько дней до «революции» Хэй отправляет телеграмму посланнику США в Колумбии Бопре: «Вы можете воспользоваться отпуском»[192]. Телеграмма показывает, что госдепартамент не интересовался больше событиями в Боготе. Центр тяжести переместился непосредственно в Панаму. После телеграммы, по указанию госдепартамента была нарушена телеграфная связь с Колумбией, правительство которой оказалось отрезанным от внешнего мира.

31 октября предатель Обадилья сообщил правительству Колумбии, что на перешейке все спокойно и что он «совершенно уверен в сохранении власти правительства»¹.

В этот день закончил свою работу конгресс Колумбии, отказавшись ратифицировать договор с США.

После этого в дни, непосредственно предшествовавшие «революции», события развивались следующим образом.

1 ноября колумбийское правительство обратилось с манифестом к народу, в котором говорилось о том, что правительство возобновит с США переговоры о канале, выражалась уверенность в том, что будут достигнуты благоприятные результаты и что поверенному в делах в Вашингтоне даны указания сделать соответствующее заявление правительству США^[193].

Манифест колумбийского правительства показывал, что оно всеми силами стремилось пойти на всяческие уступки и готово было, не считаясь с решением конгресса, начать новые переговоры с США. Это было именно то, чего совершенно не хотели Соединенные Штаты. Оставались считанные часы до провозглашения «независимости» Панамы. Панамские «революционеры» были в полной готовности. Ждали лишь прибытия американской эскадры, чтобы начать «решительные операции».

Вечером 2 ноября 1903 г. в порт Колон прибыл первый американский крейсер «Нэшвиль». Для командира этого корабля у американского консула в Колоне уже были приготовлены соответствующие инструкции.

Эскадра адмирала Гласса, следовавшего в Панаму, получила подобные же инструкции. Уже эти инструкции сами по себе являются красноречивым доказательством неприкрытой агрессии США.