История панамской "революции"

Беспокоящийся Лумис в 4 часа дня 3 ноября запросил Мальмроса, высадились ли колумбийские войска на берег. Полчаса спустя он запросил, получены ли инструкции для командира «Нэшвиля» Хуббарда. Консул ответил, что колумбийские войска высадились, но что инструкции для Хуббарда им не получены. Тогда в 8 часов 45 минут вечера Лумис прислал следующую телеграмму Мальмросу: «Войска, высадившиеся с «Картахены», не должны следовать в Панаму»¹.

В 10 часов 30 минут вечера Мальмросом была получена новая телеграмма, на этот раз от самого Хэя: «Если инструкции для «Нэшвиля» не вручены, то немедленно информируйте его капитана, что корабль не должен допустить, чтобы правительственные войска выехали в Панаму и приняли участие в каких-либо действиях, которые могут привести к кровопролитию»[196].

Но и на этом государственный департамент не успокоился. В 11 часов 18 минут ночи Лумис направил консулу в Панаме телеграмму, в которой, повторив инструкции командиру «Нэшвиля», приказал заказать специальный поезд и выехать в Колон, чтобы вручить инструкции Хуббарду. Мальмрос велел передать это сообщение по телефону в Колон.

Вместе с этой телефонограммой полковник Шейлер передал командиру «Нэшвиля» сообщение о том, что в Панаме уже произошла успешная революция. Тогда Хуббард направил Шейлеру официальное предписание не перевозить колумбийские войска в Панаму.

Командующему же колумбийскими войсками полковнику Торресу капитан Хуббард написал следующее: «Мне известно, что обстановка в Панаме такова, что прибытие в город колумбийских войск, находящихся в Колоне, вызовет конфликт. Может появиться угроза прекращения свободного транзита через перешеек, который США обязались сохранять. Вот почему я имею честь предупредить Вас о том, что мною отдан приказ директору Панамской железной дороги в Колоне не перевозить ни правительственные войска, ни войска ваших противников»¹.

Утром 4 ноября представитель панамского правительства в Колоне Порфирио Мелендес информировал полковника Торреса об успешном перевороте и об аресте генерала Тобара. Потрясенный полковник заявил, что он сожжет весь город и расстреляет всех американцев, живущих в городе, если к двум часам дня арестованные офицеры не будут освобождены. Командир американского корабля «Нэшвиль» Хуббард немедленно погрузил все американское население на американские корабли, стоявшие в гавани, высадил войска на берег и отдал приказ кораблю быть готовым в любой момент открыть огонь по городу. Более того, американский корабль начал пристрелку орудий по колумбийской канонерской лодке «Картахена».

Прекрасно вооруженные американские войска фактически блокировали войска Колумбии. Они начали угрожать колумбийцам расправой. Испугавшийся полковник Торрес согласился принять взятку в 8 тыс. долл, от представителя «центрального» правительства Панамы. Ут- [197] ром 5 ноября он погрузил свои части на английский корабль «Ориноко» и направился в Картахену. Когда «Ориноко» покидал гавань, в нее входил американский корабль «Дикси»» спешивший на помощь американским солдатам.

С отъездом колумбийских войск из Колона на перешейке фактически не осталось вооруженных сил Колумбии, верных правительству. Утром 4 ноября американский консул собрал весь консульский корпус города Панамы для выработки протеста по поводу «наглого» обстрела «беззащитного» города Панамы колумбийской канонеркой «Богота».

В тот же день госдепартамент приказал вице-консулу связаться с командиром «Боготы» и «ясно заявить ему, что правительство (США. — С. Л), отвечающее за поддержание мира и сохранение свободного транзита через перешеек, Желает, чтобы он воздержался от бесцельного обстрела города»¹. Лумис довел также до сведения вице-консула, что через два дня к Панаме будут подтянуты морские силы.

Так были изгнаны вооруженные части Колумбии из Панамы. Теперь можно было провозгласить «независимость».

Днем 4 ноября состоялся массовый митинг, на котором была провозглашена «независимость» Панамы и «утверждено» правительство в составе Бойда, Аранго и Ариаса. Тут же был избран и первый президент новой республики — Амадор Герреро.

Вновь избранный президент обратился со следующей речью к народу: «Мир удивлен нашим героизмом. Еще вчера мы были рабами Колумбии, — сегодня мы свободны. Президент Рузвельт оказал нам помощь… Я приветствую вас, свободные сыны Панамы! Да здравствует республика Панама! Да здравствует Рузвельт! Да здравствует американское правительство!»[198].

Из семи фраз, произнесенных Амадором, три посвящены американскому правительству и лично президенту Рузвельту!

Поблагодарив Рузвельта за «братскую помощь»» Амадор предложил выдать каждому «герою» революции по 50 обещанных долларов. Эта операция была проведена при радостных криках «сынов отечества», «раздавались дружественные возгласы в честь Америки и Рузвельта»¹.