Читаем История папства полностью

Борьба папства за сохранение своих позиций требовала от него применения новой тактики, целью которой было добиться единства между стремлениями папства и политикой европейских государств. За такую линию в Риме особенно горячо ратовал орден иезуитов, сумевший использовать долгий исторический опыт, учивший необходимости избегать борьбы со светской властью. Ведь все чаще исход этой борьбы оказывался невыгодным для Рима. Предотвращения опасности столкновений с центральной властью, казалось, легче всего достигнуть, если следовать иезуитским указаниям о согласованном действии обеих сторон.

Применение этой тактики папство начало с Германии, где вследствие выборного характера королевско-императорской власти папство уже давно добивалось насаждения угодных Риму германских императоров, причем иногда с большим успехом. Осуществляло оно эту задачу путем подкупа избирательной коллегии, состоявшей из семи курфюрстов, легко поддававшихся разного рода влияниям.

В XVII в., под влиянием иезуитов, практика подкупа с целью возведения на императорский престол угодных папе лиц приняла систематический характер. Папство заботилось, чтобы императорская корона закреплялась за династией Габсбургов, которая на протяжении веков распространяла свои владения к юго-востоку и присоединяла к своим родовым областям славянские и венгерские земли. Это присоединение «корон» к габсбургской императорской короне вело к политике насильственного подавления «чужой», то есть ненемецкой, культуры. Габсбурги поэтому были воплощением принципа абсолютизма и централизма.

В папстве Габсбурги имели естественного союзника, тем более готового всегда подавлять всякого рода попытки национальной самостоятельности, чем больше Габсбурги продвигались к востоку, где власть папства была слабее и где влияние православной церкви чувствовалось сильнее. Так Габсбурги и папство с давних пор тесно связывались друг с другом, а когда Габсбурги систематически стали избираться в римские и германские императоры, то папство стало рассчитывать подавить с их помощью протестантское движение в Германии.

Особенно мечтало папство о нанесении смертельного удара гуситам в Чехии, которые после своего поражения при Липанах в 1434 г., ввиду тогдашнего ослабления папства в связи с «великим церковным расколом», не были окончательно уничтожены и в дальнейшем добились некоторых уступок, как, например, причащения под обоими видами. Успехи германского протестантизма способствовали оживлению деятельности гуситов, в частности так называемых чешских и моравских братьев, примкнувших в значительном числе к лютеранству. Чешские братья (в Моравии — моравские братья) — религиозная секта, возникшая после поражения таборитов и всего гуситского движения. Отрицали государство, сословное и имущественное неравенство, организацию католической церкви; проповедовали отказ от насильственной борьбы, восстановление порядков раннехристианских общин.

Разумеется, внутри еретического движения происходило расслоение, социальная дифференциация: многие участники его были связаны с ремеслом, мелкой торговлей; другие вышли из зажиточных кругов и занимались предпринимательством.

В XVI в. чешские города кишели «еретиками». За короткое время Чешский Брод, Литомержицы (Лейтмериц), Труднов, Тешнев, Колин и другие стали центрами протестантизма.

Для борьбы с еретическим движением папа еще в середине XVI в. направил в Чехию партию иезуитов, которым был отведен Пражский монастырь св. Климента. Тогда же ордену дано было право выдавать университетские дипломы, и в Ольмюце, Брюнне и так далее открылись иезуитские школы. Фактически дело образования перешло в руки иезуитского ордена.

Однако Чехия с ее почти 150-летним гуситским движением, враждебным папству, представляла собою слишком далеко отошедшую от католицизма страну, чтобы в ней можно было сразу искоренить все следы ереси. Из 2,5 млн. населения в Чехии насчитывалось всего 300–350 тыс. католиков. Поэтому умеренные гуситы (утраквисты) должны были оставаться вне пределов преследования; ими иезуиты пользовались даже для нанесения удара протестантам и так называемым «братьям», имевшим много последователей среди ремесленников и крестьян. Утраквисты (калликстинцы, чашники) — название умеренных гуситов, требовавших частичной реформы католической церкви и в особенности причащения всех верующих и хлебом и вином.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
Мифы и предания славян
Мифы и предания славян

Славяне чтили богов жизни и смерти, плодородия и небесных светил, огня, неба и войны; они верили, что духи живут повсюду, и приносили им кровавые и бескровные жертвы.К сожалению, славянская мифология зародилась в те времена, когда письменности еще не было, и никогда не была записана. Но кое-что удается восстановить по древним свидетельствам, устному народному творчеству, обрядам и народным верованиям.Славянская мифология всеобъемлюща – это не религия или эпос, это образ жизни. Она находит воплощение даже в быту – будь то обряды, ритуалы, культы или земледельческий календарь. Даже сейчас верования наших предков продолжают жить в образах, символике, ритуалах и в самом языке.Для широкого круга читателей.

Владислав Владимирович Артемов

Культурология / История / Религия, религиозная литература / Языкознание / Образование и наука