История политических и правовых учений

Власть тем не менее не исключает всякое свободное и лояльное ее общение с гражданами, а также всякое подготовительное обсуждение, совет, возражение. Гоббс и начинает с человеческой самодеятельности и свободы, пытаясь примирить и уравновесить множество состязающихся личных центров, не угашая их жизни и творчества. Власть у Гоббса не небесного, а земного происхождения, она возникает не по Божественному установлению, а в результате общественного договора, добровольного соглашения людей. Хотя он предусматривает и другой способ образования государства, основанный на силе войска и завоевании, на приобретении власти. Он называет этот способ «естественным способом происхождения государства», но предпочтение отдает государству политическому, появляющемуся на свет как результат автономной деятельности самих людей в их общих интересах. «Граждане, — писал он, — по собственному решению подчиняют себя господству одного человека или собрания людей, наделяемых верховной властью».

Гоббс сосредоточивает государственную власть в руках «одного человека или собрания людей» и видит в этом важнейший признак сущности государства. При этом он не забывает о направленности этой власти — обеспечение безопасности населения. С учетом этих позиций он и дает развернутое определение государства в «Левиафане»: «Государство есть единое лицо (one person), ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем, чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и общей защиты».

Стремление всемерно укрепить государственную власть, наделив ее всей полнотой «левиафановой мощи», не должно расцениваться как idea fixe английского теоретика. Он реалист-исследователь, рассматривающий государство «человеческими глазами», как и его коллеги, мыслители рубежа Нового времени. Каждый из них выделял свое — суверенное — содержание (Боден), государственное функционирование и внешнеполитические аспекты (Гроций), политическое искусство и волевую энергию государя (Макиавелли), права и свободы подданных (Спиноза), исторические духовные корни и соответствие «ходу вещей» (Вико). Но все это возможно при условии сильной государственной власти, подчеркивает Гоббс. Строго говоря, выражение «сильная власть» должно бы считаться неким политическим плеоназмом, плоской тавтологией, поскольку власть сама по себе есть общественно-выделенная и организованная сила, в этом ее сущность и назначение. Она — живое средоточие уполномоченной и могущественной воли, которую все признают, уважая ее, подчиняясь ей и исполняя ее требования. На данном историческом рубеже сильную государственную власть Гоббс рассматривал как conditio sine qua non (непременное условие) становления единой национальной государственности. Власть государства едина и нераздельна, она сводит волю всех граждан «в единую волю». Государство, по Гоббсу, есть «единое лицо» и носитель его, неважно, единоличный или коллективный, «называется сувереном... он обладает верховной властью, а всякий другой является его подданным».

В других исторических условиях встанет вопрос о разделении властей (Дж. Локк, Ш.-Л. Монтескьё), но на этапе конституирования государства это означало бы анархию и войну. Высказывавшийся на ту же тему французский теоретик Ж. Боден суверенную государственную власть ограничивал публично-правовой сферой. Гоббс в этом отношении более логичен и идет до конца. Анализируя случаи отеческого и деспотического господства, он подчеркивает, что в обоих ситуациях «суверен одинаково абсолютен», что «суверен может использовать все средства своих подданных», что неверно считать, «будто право собственности подданных на свое имущество исключает господство государства над этим имуществом».

Невозможно и либеральное истолкование последствий, вытекающих из нарушения сторонами общественного договора, поскольку из определения государства следует, что «огромное множество людей», создавшее государство путем взаимного договора, не только санкционирует все его действия, но и признает себя ответственным за эти действия. «Естественный разум» подсказывает людям условия, на которых происходит становление государственности и соблюдение которых предписывают естественные законы. Таким образом, естественный закон у Гоббса не является результатом соглашения людей, а представляет собой предписание человеческого разума.

Гоббс различает право и закон, поскольку право состоит в свободе делать или не делать что-либо, а закон определяет и обязывает человека сделать ясный выбор. Иными словами, закон и право соотносятся друг с другом как обязательство и свобода. Именно такая свобода существует в естественном состоянии, где и действует естественное право, разрешающее индивиду «делать все что ему угодно и против кого угодно».