История политических и правовых учений

Концептуальное изложение теория получила в трудах Мохандаса Карамчанда Ганди (1869—1948). В работе «Сатьяграха» (автор вводит этот термин (букв, «упорство в истине») для обозначения используемых им ненасильственных методов политической борьбы) Ганди пишет: «Когда человек скрупулезно следует законам общества, он в состоянии судить о том, какие из законов хороши и справедливы, а какие несправедливы и порочны. Только тогда у него появляется право на гражданское неповиновение определенным законам в точно определенных обстоятельствах».

«Сатьяграха не является физической силой. Сатьяграха не причиняет страданий противнику, она не стремится к его уничтожению. Сатьяграха никогда не прибегает к помощи оружия. В применении сатьяграхи нет ничего враждебного».

Сатьяграха у Ганди — чистая сила духа. «Истина есть сама субстанция духа. Вот почему эта сила называется сатьяграха. Душа наполнена знанием, в ней рождается любовь. Если кто-то причинил нам боль невежеством, мы победим его любовью». «Ненасилие — высшая дхарма (Ahimsa paramo Dharma). Это положение является испытанием силы любви. Ненасилие — это покой, но активное ненасилие — это любовь. Мир существует, движимый любовью. В английском языке есть такая поговорка: “Кто силен, тот и прав”. Еще существует теория о том, что выживает сильнейший. Обе эти идеи противоречат изложенному выше принципу, они абсолютно неверны».

«Мы забыли принцип ненасилия, который является сущностью всех религий. Доктрина войны олицетворяет неверие в Бога». «Сатьяграха подобно небу простирается над всеми, она заразительна, и все люди: взрослые и дети, мужчины и женщины могут стать сатьяграхами. Никто не останется в стороне от армии сатьяграхов. Сатьяграх не прибегнет к тирании, он не применяет физическую силу, он никого не ударит. Каждый может обратиться к сатьяграхе, и она может быть применена почти во всех ситуациях».

«Лишения, которые необходимо принять в сатьяграхе, есть тапасья (тапасья — самовоздержание, аскетизм) в своей наиболее простой форме. Только когда тапасья будет способна приносить плоды, мы сами достигнем результатов. Этим утверждается факт, что при недостаточной тапасье результаты не будут успешными. Тапасья Иисуса Христа, хотя и была безгранична, все же была недостаточна для Европы».

Ганди призывает придерживаться ненасилия как своей цели и добиваться прогресса в ее достижении. Достижение свободы человеком, народом или миром должно быть в точном соответствии с достижением ненасилия каждым из них.

Ганди признает, что от тяжелейшего приступа скептицизма и сомнения, когда он был поборником насилия, его избавила книга Л. Н. Толстого «Царство Божие внутри вас». Она излечила его от скептицизма и сделала убежденным сторонником ахимсы[126]. Ганди считает Толстого величайшим поборником ненасилия нашего времени: «Являя своей жизнью образец истинной высочайшей ахимсы, Толстой с его огромной, как океан, любовью к людям служит нам маяком и неиссякаемым источником вдохновения».

Таким образом, графа Толстого следует считать одним из основоположников ненасильственной позиции в политике. Рассмотреть его взгляды именно в этом направлении следует еще и потому, что именно ненасильственные идеи в учении Толстого подверглись решительной критике большевизма во главе с Лениным. Это и не удивительно: эти идеи не вязались с установкой на насильственную революцию, на диктатуру пролетариата, подавление классового противника.

Лев Николаевич Толстой (1828—1910) — великий, всемирно признанный русский писатель. Но Толстой не просто глубокий моралист, он общественно-политический мыслитель. В своих художественных, философских, многочисленных публицистических произведениях он писал о законах исторического развития, о социальном неравенстве и роли здесь частной собственности, о государстве и праве, правительственных и судебных органах, о религии и церковных учреждениях, о семье и браке и т. д. Он не только критик российской и буржуазной государственности, но и выразитель общественно-политических идеалов широких кругов народа. Он развивает идеи нравственного совершенствования людей как средства обновления общества, его переустройства на началах добра и справедливости.

Граф Толстой в своих изначальных правовых позициях следует в известном смысле анархической тенденции. К праву он со студенческой скамьи относился с недоверием, если не сказать больше — отрицательно. А правление у него «аристократическое, соединенное с монархическим, ...на основании существующих выборов». Впрочем, к концу века он и здесь обнаруживает анархические тенденции, поскольку любое государство склонен рассматривать как «учреждение для совершения постоянного насилия меньшинства над обманутым большинством».