История политических и правовых учений

В промышленном типе практикуется только отрицательное регулирование: члену промышленного общества правительство указывает: «Ты не должен делать того-то и того-то»; но не указывает: «Ты должен делать то-то и то-то»; оно имеет своей целью предохранить сферу частных интересов от постороннего вмешательства. Здесь режим иерархических отношений постепенно заменяется режимом договора. В промышленном типе развивается и активно функционирует широкая система частных организаций; организациям публичным, государственным отведена сравнительно узкая сфера деятельности. Промышленный тип более пластичен, ему присуще стремление и к уничтожению государственного деления, и к образованию общей политической организации.

Как показывает Спенсер, основное направление эволюции общества — движение к более высокому промышленному типу; движение от того общественного порядка, при котором индивиды существуют для государства, к тому порядку, при котором государство существует для индивидов. В этом же направлении совершается эволюция политической организации общества. Вероятнее всего, новые политические формы в какой-то степени будут носить на себе следы прежних учреждений, приведенных в согласие со свободными принципами. Коренным образом изменятся политические функции. Поскольку основным условием достижения более высокого общественного состояния является прекращение войны, политическая деятельность не будет более направлена преимущественно на охрану общества от внешних посягательств. Единственной ее целью останется охрана членов общества от возможности нанесения вреда друг другу; причем здесь имеется в виду не только непосредственный, но и отдаленный вред — всякое нарушение равенства.

В духе идеологии либерализма Спенсер размышляет об обязанностях и пределах деятельности государства. По его мнению, промышленный тип общества характеризуется ограничением деятельности государственных органов, все более многочисленные и важные функции выполняются частными организациями.

Поскольку в обществе воля каждого индивида ограничивается еще и волей других лиц, основной вопрос общественной жизни заключается в том, насколько каждый должен быть подчинен всем, насколько индивид принадлежит себе и насколько другим. Проблема пределов деятельности государства находится в непосредственной связи с этим вопросом. Спенсер приходит к тому, что у государства не может быть других обязанностей, кроме обязанности поддерживать справедливость. Всякая иная деятельность государства неизбежно приведет к прямому или косвенному ограничению свободы индивида, большему, чем это требуется справедливостью. Поскольку в социальном организме, как и в живой природе, переход от низшего состояния к высшему сопровождается возрастанием разнородности строения, усложнением функций, то всепоглощающая государственная деятельность, стремящаяся к унификации, есть признак низкого состояния общества. Эволюция к высшему состоянию совершается путем передачи различных видов деятельности в частные руки.

Ежедневные факты показывают, замечает Спенсер, как плохо правительство умеет справляться даже со своими самыми важными задачами; например, даже правительственная комиссия признала, что при таких порядках ведения дел, которые существуют в английском флоте, любая торговая фирма обанкротилась бы в несколько месяцев. По мнению философа, все достижения материальной и духовной культуры созданы частной деятельностью, правительственное же вмешательство не только не приносило никакой пользы, но и оказывалось вредным. Активное государственное вмешательство в общественную жизнь Спенсер оценивал как возврат к военному типу общества. Не следует слишком многого ожидать от деятельности государства, наоборот, следует во всем уповать на инициативу граждан.

В получившей широкую известность работе «Личность и государство» (1884) Спенсер отмечает, что и поныне за государством признается неограниченная власть, как это было в эпоху безраздельного властвования монархов. Но если монарх считался или имевшим Божественное происхождение, или посланником Бога, то современное государство не может прибегнуть к сверхъестественному авторитету для объяснения законности своих притязаний на неограниченную власть. Великое суеверие нашего времени — это «Божественное» право парламентов на издание любых актов. Оно и сейчас обосновывается прежде всего тем убеждением, что большинство имеет неограниченные права. Данная теория принята всеми без доказательств, как истина, очевидная сама по себе. Тем не менее Спенсер считает, что это общепринятое мнение должно подвергнуться радикальному изменению.