История прибалтийских народов. От подданных Ливонского ордена до независимых государств

Между тем общественное мнение в Лифляндии находилось под воздействием вышедшей осенью 1796 года книги Гарлиба Меркеля «Латыши, преимущественно в Лифляндии, на исходе философского столетия. Доклад об этнографии и антропологии» (Лейпциг, 1797). Автор, делавший карьеру журналиста, родившийся в 1769 году в Лифляндии в семье немецкого пастора и дочери рижского члена городского совета и воспитывавшийся под влиянием философии Просвещения, в то время работал домашним учителем и принадлежал к рижскому духовному кружку молодых гуманистов.

Он был не первым, кто описал крепостное право в Лифляндии, и не отличался самостоятельным подходом в данном направлении – до него это сделали ряд лифляндских сельских пасторов (И.Г. Айзен, Й.Х. фон Яаннау и А.В. Хупель), у которых Меркель позаимствовал много фактов. Тем не менее его книга оказала большое воздействие на умы лифляндцев, чему способствовала острота языка изложения материала, неподдельность его нравственного негодования и публицистическое мастерство. Блестяще написанная и пропитанная страстью, она появилась как раз в то время, когда на сознание прибалтийцев стала оказывать влияние французская революция. «Разум победил, наступает столетие торжества справедливости» – с таких слов начиналось введение к книге.

Ее вызывающее воздействие основывалось не в последнюю очередь на предании общего значения отдельным фактам и одностороннем подходе в изложении материала, что вызвало бурю возмущения среди помещиков Лифляндии. Тем не менее она произвела большое впечатление и на дворян. Известный дворянский либерал ландрат Рейнгольд Иоганн Людвиг Самсон фон Гиммельштерна писал позднее в 1838 году, что его охватило чувство стыда от правоты того, что отобразил в своем сочинении Меркель.

После восхождения на трон Александра I решение аграрного вопроса в Лифляндии заметно ускорилось. Вначале, правда, для крестьян было сделано только облегчение в повинностях, к резкому увеличению которых привело введение подушного налога в 1783 году, неправильно понятого крестьянством. Разочарованные в своих ожиданиях крестьяне в октябре 1802 года в двух поместьях латышской части Лифляндии подняли восстание, которое, как и волнения, вспыхнувшие вследствие введения подушного налога, удалось подавить лишь после применения военной силы. Зачинщиком этих беспорядков являлся латышский слуга, начитавшийся газет и пропитавшийся благодаря им свободолюбивым духом Французской революции.

В этом проявилось непосредственное влияние революции на развитие социальных отношений в Лифляндии. Вместе с тем волнения привели к непредвиденным последст ви ям, присоединив к накануне выдвинутой деятельной инициативе Фридриха фон Сиверса частное мнение приближенного к Александру I проректора Дорпатского университета профессора Иоганна Якоба Фридриха Вильгельма Паррота, который во время своих многочисленных аудиенций у русского императора знакомил самодержца с положением лифляндского крестьянства.

Непосредственно решением вопроса занимался Сиверс, который неоднократно опережал ландтаг, выдвигая после обсуждения непосредственно с самим императором, издававшим лично отдельные директивы, на рассмотрение депутатов уже согласованные основные положения закона по защите интересов крестьянства. Так, бурно прошедший в феврале – марте 1803 года ландтаг отклонил одно поступившее предложение о предоставлении личной свободы крестьянам (в соответствии, между прочим, со ставшей известной лишь позднее императорской волей) и после ожесточенных дебатов между сторонниками и противниками реформ встал в основном на предначертанную Сиверсом позицию. Под впечатлением недвусмысленного требования императора депутаты запретили чрезмерную барщину и ввели нормирование крестьянских повинностей, отклонив, однако, поданное Сиверсом ходатайство о запрете захвата помещиками крестьянских земель.

В своей заключительной речи заместитель предводителя дворянства фон Рихтер уловил волю «обожаемого монарха», с которой все, конечно, были согласны, подчеркнув, что депутаты приняли решение «не обходиться с крестьянином как с вещью». Тем не менее некоторые депутаты ландтага стали обращаться к императору с многочисленными петициями и протестами, после чего монарх создал в престольном граде комитет, который в продолжение ландтага разработал «Положение о лифляндских крестьянах», получившее 20 февраля 1804 года императорское одобрение.