История Рильке и Родена. Ты должен измениться

К счастью для Рильке, Роден был убежденным книголюбом. Он создал десятки статуй на основе художественных произведений, а писатели в свою очередь оказывали скульптору наибольшую поддержку. Считалось, что на скульптора большое влияние имеют критики и писатели: он часто менял свои работы в угоду их замечаниям. Да и что Роден потеряет, если примет пылкого молодого писателя? Поэтому он написал теплый, но короткий ответ, где заметил, что помнит Вестхоф – не обделенного талантом и воображением скульптора, – и с радостью примет Рильке на время его исследования. Роден собирался провести в Париже сентябрь или ноябрь и приглашал Рильке на это время.

В августе поэт написал в ответном письме, что приедет в сентябре. Он еще раз попытался решительно напомнить скульптору о своей жене, спросив, согласится ли Роден оценить новые наброски жены, если та лично их покажет. До самого отъезда Рильке изучал творчество скульптора и «погрузился в него с головой». «Чем больше я слышу о его работах, чем больше их вижу, тем больше растет мастер в моих глазах. Сравнится ли кто среди ныне живущих мастеров с ним в величии?» – размышлял Рильке.

Выразительная сила роденовских работ находила естественный отклик в душе молодого романтика. Напряжение позы «Мыслителя» отражало умственное состояние героя, а тесные объятия влюбленных в «Поцелуе» – средоточие чувств. Такое невозможно не оценить.

В жизни Рильке уважал увлеченную преданность Родена своему ремеслу: богатство и земные радости он положил на алтарь искусства, которое ценил превыше золота и хлеба. Он жил скромно и все время проводил за работой, в компании своих творений, а не друзей или семьи. Как однажды написал Рильке про скульптора: «Все небо для него – лишь камень». Поэту нравился такой обет отшельничества, ведь по его мнению отказ от благ оживлял душу.

Ему вдруг пришло на ум, что Роден станет тем учителем, которого он так безуспешно искал в России. Рильке намекнул на эту свою надежду в другом письме: «Печальна участь тех юношей, кто не мыслит жизни без поэзии, живописи или скульптуры, но не находит истинных наставников и в результате погружается в бездну забытья; для них поиски великого учителя отнюдь не поиск слов или знаний: они ищут пример, горячее сердце, руки, творящие величие. Они ищут вас».

В августе 1902 года Рильке собрал вещи и разложил их в чемодане в безукоризненном порядке. Он готовился оставить жену и ребенка и отправиться не за тем, чтобы просто писать, а чтобы понять, каким должен быть художник.

Роден и представить не мог, с каким мощным устремлением поэт посвятит себя задаче, которая приняла практически библейские масштабы. Рильке станет поклоняться творчеству Родена, будто оно – это религия, а сам скульптор – Спаситель. Как Иисус Навин последовал за Моисеем на Святую землю, так и Рильке увидел в своем путешествии начало нового будущего. В жизни его постоянным было лишь это.

Часть вторая. Учитель и ученик

Глава 6

Душным августовским днем Рильке прибыл на Северный вокзал Парижа. Грандиозное стеклянное здание наводняли толпы народа, и приезжим советовали немедленно поручать вещи носильщику, чтобы уберечься от воров и карманников, которые охотились на зазевавшихся путешественников.

Едва поэт, в наглаженных брюках и застегнутой под горло рубашке, очутился на улице, город изумил его до глубины души. Никогда прежде ему не доводилось бывать в таких крупных индустриальных городах – автомобили, скорости, бесформенные толпы прохожих. Машины вытеснили ручной труд и выгнали бесправных рабочих на улицы. Поэт везде замечал истерзанные болезнями тела с открытыми гнойными нарывами, иссушенные солнцем донага деревья, нищих с «пересохшими колодцами» вместо глаз. Он также отметил, что повсюду были больницы.

Городские обитатели напоминали Рильке жуков – так же копошатся в помоях и суетливо снуют под гигантскими ногами жизни. До появления больших городов и общественного транспорта люди редко сталкивались друг с другом на улицах. Здесь же было не протолкнуться: по улицам текли огромные безликие потоки, а глаз чужака разом вбирал всю полноту богатства и нищеты французской столицы.

В самом низу этого муравейника обитали побирушки, которые обустраивали свое убогое жилье отходами буржуазного класса. Богатые, проносясь в своих колясках, оставляли за собой мусор, а лошади – лошадиный навоз. Часто собаки быстрее нищих подбирали объедки. Рильке писал, что вечно спешащие извозчики «не объезжали, а презрительно стремились переехать», будто зазевавшийся прохожий – рытвину на дороге. Уже работало метро, но трамваи пользовались большей популярностью. Вскоре для Рильке стало очевидно: случись что, никто не остановится и не придет на помощь. В отличие от Мюнхена, здесь никого не заботило бедственное положение молодого поэта. В Париже люди сами боролись за место под солнцем.