История России. Алексей Михайлович и его ближайшие преемники. Вторая половина XVII века

Главным воеводой в занятой русскими части Ливонии по-прежнему остался Ордин-Нащокин. Это был псковский дворянин, отличившийся своей преданностью московскому правительству в эпоху псковского мятежа. Во время польской войны мы его видели воеводой в Друе на Западной Двине, где он проявил свои дипломатические способности сношениями с центральным курляндским герцогом Яковом и сообщением в Москву (в приказ Тайных дел) разных известий и слухов о делах соседних стран. Мы видели также, что в его донесениях с самого начала проглядывает наклонность к примирению с Польшей и явная неприязнь к шведам, и он немало постарался к возбуждению против них Алексея Михайловича. Затем он отличился во время шведской войны и получил воеводство опять на Западной Двине, именно в Царевиче-Дмитри-евом городе (Кукейносе), занимавшем важное стратегическое положение: с одной стороны, сей город был близок к Риге, а с другой – по той Двине из Витебска и Полоцка сюда шли съестные и боевые припасы и подкрепления для войск, занимавших соседнюю Ливонию. Отсюда Нащокин продолжает следить за политикой и военными событиями разных стран и доносить обо всем царю. Но его донесения иногда неверны, так как нередко основывались на пустых слухах и ложных сообщениях, и большей частью односторонних, то есть направлены более или менее в пользу поляков. Особенно живую переписку он поддерживал с польным литовским гетманом Винцентием Гонсевским, который коварно льстил ему и царю, явно стараясь возбудить их против шведов; причем гетман не забывал о своих личных интересах, то есть о своих маетностях в области, занятой русскими, а также о получении от царя возможно более всяких милостей. Донесения Нащокина тем более оказывали влияние в Москве, что вновь разразившееся в 1658 году моровое поветрие в Литве и Ливонии сильно затруднило получение оттуда известий; сам царь жаловался на недостаток сих известий в грамотах к своим воеводам. Из тех же донесений видим, что возвышение незнатного Нащокина и возрастающее доверие к нему царя вызывали зависть и недоброжелательство со стороны других воевод. Нащокин, выставляя на вид свою усердную службу, не раз жалуется Алексею Михайловичу на интриги завистников, особенно на псковского воеводу Ивана Андреевича Хованского. Он называет псковичей «искони шатким народом» и, между прочим, сетует на распространяемые из Пскова слухи о враждебных намерениях польского короля, каковые слухи удержали псковских воевод от похода на шведов; последних допустили разорить печерские и гдовские посады; а после, когда пришел Гонсевский в Лифляндию и потеснил шведов до самой Перновы, тогда эти слухи оказались ложными.