История России. Алексей Михайлович и его ближайшие преемники. Вторая половина XVII века

Взяв крест у сибирского царевича, государь передал его чудовскому архимандриту Павлу, который поставил его в горнице над царским креслом. Сев на это кресло, Алексей Михайлович приказал войскам проходить. Конные отряды, очутившиеся теперь на левой стороне от государя, стали переходить на правую, начиная со стольничьих сотен. Думный дьяк Семен Заборовский распоряжался «отпуском» каждой сотни и выбором знаменщика; а сам царь назначал ей голову. Перед царским двором сотня останавливалась, знаменщик сходил с коня и шел к воротам. Тут царь подзывал к себе того, кого жаловал головой сотни. «Дьяк в государеве имени» Дементий Башмаков тотчас записывал его имя в сотенный список на месте головы и подносил список царю. Царь передавал его вновь назначенному; а тот, помолясь Богу и поклонясь в пояс царю, шел к воротам и приказывал знаменщику принять знамя от подьячего. Затем они оба садились на коней и ехали к сотне, которая встречала голову поклоном. Тут князь П.А. Долгоруков «отпускал» сотню, то есть направлял ее далее в правую же сторону. Таким образом, хотя конные сотни ехали скоро, однако прохождение их длилось несколько часов. За ними двинулась пехота. Тогда государь приказал открыть пушечную и ружейную пальбу по очереди разным частям наряда и разным полкам. Стрельба была направлена к валам Земляного города. Когда она окончилась, заиграл опять шумный оркестр накрачейни. Государь и его свита тем же порядком шествовали назад в город. Духовенство и певчие с образами и пением молебна последовали во дворец. Девичье поле опустело; только одна стрелецкая сотня осталась для охраны государева места. Алексей Михайлович, который успел уже опять помолиться в церкви Св. Евдокии, встретил крестный ход и проводил его в Переднюю палату. Так окончился этот большой царский смотр, продолжавшийся с раннего утра и до позднего вечера. Дворцовые записи сообщают нам, что поутру в тот день шел небольшой снег; потом сделалось вёдрено при малом полуденном ветре, а ночью стало тепло; в эту ночь дворцовый караул держал голова Андрей Коптев с 500 стрельцами.

В конце царствования Алексея Михайловича подражание иностранным образцам, выправка, роскошь в одежде и вооружении придворного (гвардейского) войска сделали еще большие успехи. Так, в начале следующего царствования член одного польского посольства в записках своих упоминает, что при торжественном въезде сего посольства в Москву в числе встречавших его войск был живописный отряд всадников в красных кафтанах, на белых конях, вооруженный пиками, к которым были прикреплены какие-то позолоченные змеи вместо флюгеров; за плечами у них были пристегнуты крылья; так что они походили на легион ангелов. (Очевидно, то было подражание крылатым польским гусарам.) За этим конным легионом (составленным из царских сокольников) следовал другой, составленный из 200 нарядных всадников, которых автор записок называет пажами. Но, конечно, то были царские стольники, стряпчие и жильцы. Сверх узких, алого цвета, украшенных жемчугом полукафтанов на них были плащи, опушенные собольим мехом, расшитые серебром и золотом, а на головах высокие шапки, также унизанные жемчугом с золотым и серебряным шитьем. Место конских поводов заменяли серебряные вызолоченные цепи, производившие приятный звук; даже на конских ногах блестели металлические украшения. Многие из сих всадников имели при себе запасных коней и отличались такою ловкостью, что, не дотрагиваясь до земли, перепрыгивали с одного коня на другого.