История России. Алексей Михайлович и его ближайшие преемники. Вторая половина XVII века

Вслед за отъездом помянутого русского посла князя Прозоровского Карл II отправил в Москву графа Карлейля с пышной многочисленной свитой на двух кораблях, военном и купеческом. Его сопровождали супруга и сын; а в свите его, по-видимому, находился и Гебдон, состоявший прежде в русской службе по иностранным поручениям со званием резидента, а теперь пожалованный королем в камер-юнкеры. Во второй половине августа 1663 года посол пристал к Архангельску; затем поплыл по Двине и Сухоне до Вологды; а отсюда в январе следующего, 1664 года он зимним путем на санях через Ярославль поехал далее и только 6 февраля имел торжественный въезд в Москву. Последовали обычные царские приемы и угощения посла с его свитой, а также переговоры с боярами. Но тщетно Карлейль добивался возвращения прежних привилегий английским купцам. После почти пятимесячного пребывания в Москве он отправился в Швецию и Данию, весьма недовольный русским правительством, и, в свою очередь, оставил по себе неблагоприятное впечатление по причине своей надменности и сварливости. Между прочим, он не принял обычных царских подарков, торжественно ему принесенных, и заставил нести их назад на том основании, что миссия его осталась безуспешной. Царь даже посылал в Лондон одного стольника (Дашкова) с жалобой к королю на поведение его посла. На сию жалобу Карлейль подал свои объяснения; тем дело и кончилось. Для нас посольство Карлейля замечательно в том отношении, что кто-то из его свиты сделал описание его пребывания в России. В этом описании находим много любопытных подробностей о виденных им русских краях, о царском дворе, московско-посольских обычаях и тому подобное. Оно принадлежит к числу ценных источников по русской истории XVII века. Спустя года три с половиной к Алексею Михайловичу от Карла II в качестве посланника явился кавалер Иван Гебдон (сын названного выше) с тем же ходатайством о возвращении торговых привилегий английским купцам и о высылке из России купцов голландских, но также безуспешно. А в 70-х годах Карл II, подобно Голландским штатам, отвечал отказом на просьбу Алексея Михайловича подать помощь полякам против турок, и вообще уклонялся от всякого вмешательства в политические дела Восточной Европы.

Наиболее частые сношения и пересылки происходили, конечно, с соседними государствами, Польшей и Швецией, вследствие возникавших иногда с ними войн и постоянных пограничных столкновений. Эти неприязненные шведо-польские отношения повели за собой некоторое сближение московского царя со знаменитым «великим курфирстом» Бранденбургским Фридрихом Вильгельмом; последний, с одной стороны, в качестве прусского герцога добивался полной независимости от Речи Посполитой, а с другой – должен был бороться со шведами, которые старались расширить свои владения на южном Балтийском побережье. В конце царствования Алексея Михайловича, когда шведы и бранденбуржцы вступили в решительную войну, великий курфюрст отправил в Москву своего посланника Скультета с предложением тесного союза; причем советовал царю воспользоваться обстоятельствами для обратного завоевания русских областей, прилежащих к Финскому заливу (1675 г.). Но московская дипломатия, руководимая Матвеевым, уклонилась от новой войны со Швецией. Вследствие опасности, грозившей от этой усилившейся в то время державы, Дания также искала сближения с Москвой, а преемники Христиана IV, кроме торговых сношений, вели дружественные пересылки с царем, стараясь при всяком удобном случае возбуждать его против Швеции. Во время нашей войны с нею был даже заключен род союза. Но, вопреки условию, датчане ранее нас прекратили войну. (Во всяком случае, в эту эпоху на почве балтийского вопроса ясно обозначилась будущая коалиция Руси, Дании и отчасти Польши против Швеции, то есть Великая Северная война.) С другим вассалом Польши, герцогом Курляндским Яковом, московское правительство в военное время по необходимости входило в частые сношения, требуя, чтобы он не давал помощи полякам ни людьми, ни съестными припасами, и даже склоняло его перейти под русскую зависимость. А герцог со своей стороны хлопотал, чтобы царь во время войны с поляками и шведами запретил своим войскам вторгаться в Курляндию.