История России. Алексей Михайлович и его ближайшие преемники. Вторая половина XVII века

По Котошихину (5), Алексей Михайлович будто бы случайно увидел в церкви двух дочерей Милославского; после чего одну из них велел взять к себе в верх, где «тое девицы смотрел и возлюбил, и нарек царевною, и в соблюдение предаде ея сестрам своим, и возложил на нее царское одеяние, и поставил к ней для оберегания жен верных и богобоязливых, дондеже приспеет час женидьбы». Но можно догадываться, что государь не случайно увидел дочерей Милославского, а что дело было подстроено и направлено все тем же Б.И. Морозовым. Олеарий (гл. XV) прямо говорит, что Милославский большой угодливостью снискал расположение Морозова и что сей последний заранее решил породниться с царем; поэтому он выхвалял ему красоту сестер Милославских и возбудил желание их видеть. Тогда те были приглашены посетить царевен, царских сестер, и тут-то Алексей выбрал старшую, 22-летнюю Марью Ильиничну. Котошихин, ошибочно указывая на младшую, сообщает, как делались приготовления к свадьбе, как бояре, думные люди и вообще придворные чины и их жены распределялись, кому какое место или должность занимать при свадебном торжестве. Кто в действительности какой чин занимал на свадьбе и в течение трехдневных пиров, см. Дворц. разр. III. С. 78–86. Тут мы узнаем, что была еще жива жена Ивана Никитича Романова Ульяна Осиповна и жена князя Бориса Михайловича Лыкова Анастасия Никитична, внучатая тетка государя. Они находились в числе комнатных боярынь царицы вместе с ее матерью Катериной Федоровной. Две грамоты о браке царя с Марьей Ильиничной, о молении за них и поминовении на ектениях в Акт. эксп. Т. 4. № 23. Что по настоянию духовника Стефана на царской свадьбе были устранены «кощуны, бесовские играния, песни студныя сопельные и трубное козлоглосование», а устроены песни духовные, о том см. житие Григория Неронова, составленное после его смерти (Братское слово. 1875. Кн. 2. С. 272). О браке Б.И. Морозова с Анной Милославской Коллинс, Олеарий, Хронографы в Изборнике Попова, Летопись о мятежах (с. 357). А женой Глеба Ивановича Морозова была Авдотья Алексеевна, дочь князя Алексея Юрьевича Ситского (помянутая статья Зерцалова в «Чт. Об-ва ист. и древн». 1890. Кн. 3. С. 236). Второй женой Глеба была Феодосия Прокопьевна Соковнина, известная раскольница). О посольстве и отправлении стольника И.Д. Милославского «За море в Галанскую землю», с дьяком Байбаковым в 1647 г. на двух голландских «опасных» (военных) кораблях в Летоп. Двин. 27. Ему поручено было нанять там мастеров железного дела для оружейного завода, а также нанять опытных в солдатском ученье капитанов и человек 20 солдат, «добрых, самых ученых». Об этом посольстве см. также Гамеля «Описание Тульского завода». С. 44. О роли плетки в супружеской практике Б.И. Морозова говорит Коллинс. У него же есть намек на ее неверность: по подозрению Морозова в коротком знакомстве с его домом англичанин Вильям Барнсли был сослан в Сибирь (Чт. Об-ва ист. и древн. 1846. Кн. 1. Гл. XX).

² Челобитная торговых людей в Актах эксп. Т.4. № 13. Наибольшее количество подписей принадлежит, конечно, москвичам. Между ними встречаются фамилии гостей, гостиной и суконной сотни: Юрьев, Надейка Светешников, Васька Шорин, Ивашко Озеров, Сенька Черкасов, Спиридонов, Волков, Венедиктов и пр. Из представителей московских черных сотен и слобод названы только два кадашевца и один Сретенской сотни. После москвичей следуют по количеству подписей ярославцы, потом несколько нижегородцев и казанцев, по одному вологожанину, костромичу, усольцу, устюжанину и торопчанину. Очевидно, это те иногородние торговцы, которые на ту пору оказались в Москве. Но в начале челобития, кроме помянутых сейчас, говорится еще от имени суздальцев, муромцев, псковичей, романовцев, галичан, белозерцев, каргопольцев, холмогорцев и «иных многих городов». Вероятно, при многих именах пропущено обозначение местности, так как всех подписей около 165. Любопытно, что все они собственноручные, за исключением четырех: за гостя Василия Юрьева руку приложил сын его Федька, за Лошакова, принадлежащего к суконной сотне, какой-то Никифорко, за казанца Ивана Истомина – Силка Тарасьев и за старосту Ивашку Кирилова – Никишка Карпов. Это показывает, что довольно много было грамотных между представителями торгового сословия. Относительно половинных судебных пошлин с иноземцев см. Акты ист. Т. 4. № 16. Указ о новой соляной пошлине по гривне с пуда – Акты эксп. Т. 4. № 5. Тот же указ дополнен табачной монополией в СГГ и Д. Т. 3. № 124. Увеличивая соляную пошлину, указ строго запрещал торговым людям, промышлявшим солью, покидать этот промысел.