История России. Киевский период. Начало IX — конец XII века

Шлецера Nestor. 4 Bande. Gottingen. 1802–1809. Этот труд переведен по-русски Языковым. Тем же трудом вызвано исследование Круга Chronologie der Byzantiner (СПб., 1810). П. Строева «О византийских источниках Нестора» в Трудах Об-ва ист. и древн. T. IV. (Ему принадлежит честь первому указать на хронику Георгия Амартола, как на главный источник для нашей начальной летописи.) Перевощикова «О русских летописях и летописателях» в Трудах РАН. Ч. IV. 1841. Буткова «Оборона летописи Русской от навета скептиков» (СПб., 1840). Кубарева «Нестор» в Русском историческом сборнике. 1842. T. IV. Иванова две статьи о летописях в Ученых записках Казанского университета. 1843. Кн. 2 и 3. Кн. М. Оболенского «Супральская летопись» (М., 1836), а также «Летопись Переяславля Суздальского» во Временнике Об-ва ист. и древн. IX и «О первоначальной Русской летописи» (М., 1870), с приложением 1875 года Беляева «О Несторовой летописи» в Чт. Об-ва ист. и древн. 1847. Т. V. и еще во Временнике II и V. Поленова «Библиографический обзор русских летописей» (СПб., 1850). Казанского статьи о летописях во Времен. III, X и XIII. Более всех посвятил труда и времени этому вопросу М. П. Погодин, который печатал исследования о нем отдельно и в повременных изданиях, а потом собрал и свел их в своих «Исследованиях, замечаниях и лекциях о русской истории». Т. I и IV. В первом томе заключается и его полемика с так называемой скептической школой, отвергавшей достоверность древней летописи. Представителями этой школы были: Каченовский «О баснословных временах русской истории» в «Ученых записках Московского университета», год III. № 2 и 3, С. Строев «О мнимой древности Русской летописи» (СПб., 1835) и «О недостоверности древней русской истории» (СПб., 1834) (под псевдонимом Скромненко). Того же летописного вопроса касались наши историографы Татищев, Карамзин, Полевой и Соловьев при обозрении источников русской истории и памятников древнерусской словесности; кроме того, Шевырев в I томе своей «Истории русской словесности» и Костомаров «Лекции» (СПб., 1861). Далее замечательны труды: Срезневского в Известиях АН. Т. III и VIII, Лавровского «О летописи Якимовской» в «Ученых записках» Второго отделения АН. T. III, и Бестужева-Рюмина «О составе русских летописей» в 4-м выпуске Летописи занятий Археографической комиссии. Последний труд представляет полный и тщательно составленный свод всех предыдущих работ по этому вопросу. Рассудова «Несколько слов по вопросу о первых русских летописях» (Московские университетские известия. 1868. № 9). Архангельского «Первые труды по изучению начальной русской летописи». Ученые записки Казанского университета. 1885. Сюда же можно отнести Сенигова «Исследование об истории Татищева». Чт. Об-ва ист. и древн. 1887. T. IV.

Известно, что составление «Повести временных лет» еще в Древней Руси приписывалось киево-печерскому иноку Нестору. Это мнение до недавнего времени оставалось господствующим в нашей историографии; хотя некоторые ученые (например, Срезневский и Костомаров) уже высказывали сомнение в его справедливости и предположение, что начальная летопись, вероятно, принадлежит не Нестору, а Сильвестру Выдубецкому. Мы решительно присоединяемся к последнему заключению.

Вот главнейшие наши основания:

1. Нестор сам заявляет о себе в своих произведениях, именно в Житии Бориса и Глеба и в Житии Феодосия Печерского, заявляет согласно с обычаем того времени в предисловии или в послесловии. Но в летописи он нигде себя не называет и нигде этого труда себе не приписывает. В дошедших до нас списках летописных сводов в заглавии большею частию говорится: «Се повести временных лет черноризца Феодосьева монастыря Печерского», и в одном только Хлебниковском списке, относящемся к XVI веку, стоит: «Нестора, черноризца Федосьева монастыря». Но в древнейшем списке, Лаврентьевском, совсем нет слов о черноризце Печерского монастыря. Очевидно, это прибавка позднейшая, вставленная под влиянием уже сложившегося мнения, что летопись принадлежит Нестору. Повод к такому мнению мог подать инок печерский Поликарп, который называет Нестора летописцем в своем послании к Акиндину и в «Житии Никиты Затворника». Поликарп писал более ста лет спустя после Сильвестра: он или смешал его труд с произведениями Нестора, которого авторская слава была велика особенно между печерскими иноками; или (что вероятнее) назвал последнего летописцем по отношению к Печерскому монастырю, то есть к его Житию Феодосия, которое есть в то же время начальная летопись этого монастыря.