История России с древнейших времен до наших дней

Недоимки в платежах подушной подати породили другую, не менее острую, проблему — нехватку денег на военные нужды. Ягужинский и сенаторы ее решение видели в сокращении подушной подати еще на 10 коп. (для предотвращения недоимок), в исключении из кадастра выбывших из оклада (умерших, беглых, взятых в рекруты), с одной стороны, и в сокращении численности армии — с другой. Мнение Военной коллегии, где всем заправлял Меншиков, естественно, было резко отрицательным. После долгих обсуждений в 1726 г. было решено вместо сложившейся при Петре I практики дислокации войск по деревням размещать их по городам, преимущественно приграничным и таким, где дешевле продовольствие и много лесов. Главный мотив нововведения — «крестьянству будет великое облегчение».

Но облегчение крестьянам ведет к уменьшению доходов, следовательно, надо сокращать расходы. «Верховники» решили оставить в каждой коллегии по 6 человек (президент, вице‑президент, два советника, два асессора). Причем половина из них должна быть в коллегии, а другая в это время, как мы сейчас говорим, без сохранения содержания жить по домам. Также решено Штатс‑контору, ведавшую расходом денежных средств, подчинить Камер‑коллегии, ведавшей приходом, оставив одного президента. С последней в 1727 г. была соединена Мануфактур‑коллегия — с убийственной мотивировкой: ее члены без Сената не могут принять ни одного важного решения и только вводят страну в пустые расходы.

Все эти меры не могут оцениваться как контрреформы, последовавшие после смерти царя‑преобразователя. В целом они относятся к актам повседневной деятельности правительства и к жизни вызваны необходимостью преодоления возникших экономических и финансовых трудностей.

В годы правления Екатерины I были сделаны первые шаги к пересмотру протекционистского таможенного тарифа 1724 г. Практика показала несостоятельность попытки защитить неконкурентоспособную продукцию отечественных мануфактур от западноевропейских товаров с помощью высоких таможенных пошлин. Поток хлынувшей, минуя таможни, контрабанды лишил казну и тех денег, которые ранее приносили умеренные пошлины. Не оправдались расчеты Петра I на то, что потребительский спрос будет удовлетворен продукцией развивающейся отечественной мануфактуры. Страна по‑прежнему испытывала повседневную нехватку товаров. Массовое недовольство дворян вызвало, например, установление высоких ввозных пошлин на не производившиеся в стране товары — галантерею, вина, сыры и пр. Что уж говорить о купечестве, челобитные которых были заполнены жалобами на то, что «все купцы, как русские, так и иностранцы, через установление тарифа и запрещение разных товаров ныне… в разорении, а до сочинения тарифа всегда торг был цветущий». В июне 1725 г. последовало указание императрицы вице‑канцлеру П. П. Шафирову и всем членам Коммерц‑коллегии «конечное старание иметь и, как возможно, купечество приласкать и не озлоблять». В начале 1727 г. Верховный тайный совет создал «Комиссию о коммерции» под началом А. И. Остермана и обратился к купечеству с просьбой подавать проекты о «поправлении коммерции». (Забегая вперед, скажем, что петровский тариф 1724 г. был отменен в 1731 г., пошлины на ввозимые товары существенно снижены. Хотя этот шаг не способствовал развитию отечественной промышленности, тем не менее произошло быстрое насыщение внутреннего рынка качественными и бездефицитными товарами.)

В эти же годы происходят изменения в системе государственного управления. Так, в 1727 г. была ликвидирована дорогостоящая структура местных учреждений, функции которых дублировались на трех уровнях — в провинции, губерниях и дистриктах. В том же году Совет принял непростое решение: «Как надворные суды, так и всех лишних управителей и канцелярии, и конторы камериров, земских комиссаров и прочих тому подобных вовсе отставить». Необходимость ликвидации петровских провинциальных учреждений объяснялась внешне убедительно: «…в делах… в даче жалованья напрасный убыток». Альтернативу искали в прежних порядках: «А понеже прежде сего бывали во всех городах одни воеводы и всякие дела… отправляли одни и были без жалованья, и тогда лучшее от одного правления происходило, и люди были довольны». Как видим, уже забыты нескончаемые жалобы посадских людей на произвол и самоуправство воевод в XVII столетии. Не было принято во внимание и предостережение Екатерины I, что «чин воеводский уездным людям в отправлении всяких дел может быть страшнее ". Итог печален. С ликвидацией Главного магистрата, а затем и городских магистратов нанесен удар по зарождавшемуся городскому самоуправлению (оставлены только городские ратуши). Важнейшие уголовные дела посадского населения теперь тоже были в ведении воеводы. Тем самым власть воеводы вновь стала единоличной, особенно после сокращения в 1727 г. должности «товарищей» (асессоров) воеводы.