История России с древнейших времен до наших дней

Восстания в Башкирии. По свидетельству известного ученого и крупного администратора П. И. Рычкова, Петр I после окончания Северной войны «изволил особливое попечение иметь… своевольный башкирский народ на вечное время обуздать». Социально спокойная Башкирия нужна России в качестве плацдарма для продвижения в Казахстан и Среднюю Азию. Стратегическая цель после смерти Петра I получила конкретные очертания в проектах начальника Главного правления сибирских и казанских казенных заводов В. Н. Татищева и казанского губернатора А. П. Волынского. Их соображения развил в представленном в 1734 г. правительству проекте обер‑секретарь Сената И. К. Кирилов. Императрица Анна Ивановна одобрила планы установления тесных связей с Казахстаном и Средней Азией. Кирилову для решения конкретных задач поручили сформировать и возглавить Оренбургскую экспедицию, которая прибыла в Уфу в ноябре 1734 г. Императрица дала «добро» и на строительство опорной крепости в башкиро‑казахском пограничье. После двух неудач с выбором места для города‑крепости начальник Оренбургской экспедиции И. И. Неплюев 19 апреля 1743 г. заложил современный Оренбург. Строились и другие крепости, да так споро, что к концу 40‑х гг. система укрепленных линий включала в себя 41 крепость и 39 форпостов и редутов. К середине 50‑х гг. в них размещалось не менее 15 тыс. драгун, солдат и казаков, не считая членов их семей.

Оренбургу с самого начала придавалось значение и нового центра торговли со странами Востока. Для успеха задумки предоставлялись торгово‑хозяйственные льготы всем поселившимся в городе купцам, ремесленникам, разночинцам, независимо от национальности и вероисповедания. В результате если в 1738 г. доход казны с оренбургской торговли составил 1375 руб., то в 1745 г. — 10 719 руб.

В крае быстрыми темпами развивалось горное дело, чему способствовали богатые залежи медных и серебряных руд, «разных видов каменьев». Началось строительство первых трех казенных медеплавильных заводов — Воскресенского, Бымовского и Ашапского.

Появление заводского населения, рост гарнизонов крепостей обострили вопросы снабжения продовольствием. Товарный хлеб в Башкирии в 30‑х гг. отсутствовал, доставка его извне обходилась дорого. Для производства хлеба на месте И. К. Кирилов и его преемники прибегли к верному средству — переселению в край русских крестьян. К занятиям земледелием привлекалось и население крепостей.

Все эти меры в конечном счете благотворно сказались на вовлечении Башкирии в общую хозяйственную систему страны, на развитии производительных сил в крае. Но они же создали и ранее неизвестные проблемы.

В ходе строительства заводов и крепостей в 30–50‑е гг. у башкир были отторгнуты миллионы десятин земли. Причем изъятие земель сопровождалось актами прямого насилия. Положение особенно обострилось после февральского указа 1736 г. о разрешении продажи башкирских земель русским дворянам и офицерам, а размеры приобретаемых участков законом никак не определялись. Это, естественно, приводило к насильственным захватам волостной земли.

Ухудшению социальной ситуации в крае способствовало и повышение ясачного оклада — с июня 1734 г. он составил 28,2 коп. вместо прежних 25. Кроме того, башкир в массовом порядке стали привлекать не только к строительству крепостных линий, но и к их охране. Отныне военная служба для башкир стала постоянной обязанностью. Крайне негативно на социальном настроении коренного народа сказывалась насильственная христианизация, проводимая в самых грубых и жестких формах.

В результате край в 1735–1740 гг. объял пожар восстания, направленного против строительства крепостей, усиления феодального и национального гнета. Башкиры опасались, что «всеми их землями» завладеют и «из‑за того им никакой воли не будет». Попытки властей подавить выступление в самом его начале не увенчались успехом, в июле — августе 1735 г. восстала вся западная часть Башкирии. И это несмотря на отсутствие единства среди самих башкир: если широкие массы общинников принимали в движении активное участие, то находившиеся на российской службе башкирские феодалы (тарханы) и муллы оказывались на стороне официальных властей. Раскол в башкирском сообществе таков, что на 160 «лучших» башкирах, верно служивших непосредственно в командах карателей, лежит прямая вина в том, что повстанцы лишь в марте — мае 1736 г. потеряли убитыми более 3 тыс. человек. По словам очевидца событий П. И. Рычкова, только в одной деревне Сеянтусы около «1000 человек с женами и детьми… перестреляно и от драгун штыками, и от верных башкир и мещеряков копьями переколото; сверх того 105 человек собраны были в один амбар и тут огнем сожжены». Так было и в других деревнях, поддерживавших повстанческие силы. Тем не менее восстание охватывало все новые и новые районы.