История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

Как мы знаем, 310 год Хиджры начался 1 мая 922 года. Следовательно, месяц Зуль-хижжа 310 года как двенадцатый месяц лунного мусульманского календаря приходился на апрель 923 года. Чтобы вовремя – еще до зимних холодов – добраться сначала до Багдада, а затем и до Мекки в составе каравана паломников, сыну булгарского царя надо было выехать в путь не позднее конца августа – начала сентября.

Действительно, одна лишь дорога до Хорезма занимала, согласно ибн Фадлану, до семидесяти дней. Путешествие в Мекку также было весьма непростым и длительным предприятием, так что с учетом всех предосторожностей и дорожных проволочек выехать следовало загодя. К тому же царевичу следовало провести достаточное время и в самой столице Халифата прежде, чем отправиться в хадж, которым руководил в тот год, по свидетельству ал-Мас’уди, аббасидский амир Исхак бин ‘Абдаллах бин Малик бин ‘Абдаллах бин ‘Убайдаллах бин ал-‘Аббас бин Мухаммад[203].

Дорога в Мекку, по которой двигался огромный караван паломников, «выходя из Багдада, проходила через Ефрат под Куфой и близ ал-‘Узайба вступала в пустыню», и проблема воды становилась самой серьезной проблемой. Здесь начинались и другие опасности, грозившие паломникам как со стороны бедуинов пустыни, от которых приходилось откупаться, так и со стороны карматских мятежников, о которых подробнее чуть ниже.

Мы можем предположить, что багдадское посольство с присоединившимся к нему кортежем булгарского царевича выступило в свой обратный путь из Волжской Булгарии с тем же большим торговым караваном, с каким ибн Фадлан и его спутники прибыли в страну булгар. Вряд ли такое хлопотное и опасное предприятие, как отправка каравана на север, происходило более одного раза в год. Хорезмийским купцам ведь необходимо было не только довезти и распродать свои товары, но и прикупить в Булгарии новые, чтобы завершить предприятие с заветным барышом, а дело это – для расторопных, а не торопливых.

Все вышесказанное – только наше предположение, поскольку рукопись ибн Фадлана попала к нам без ее окончания. Однако, на наш взгляд, такое предположение не лишено логики.

У царя булгар, как пишет татарский историк и археолог Ф. Хузин, было, по крайней мере, два сына. Имя старшего из них осталось неизвестным, но, как полагает Ф. Хузин и другие, именно он совершил хадж еще при жизни халифа ал-Муктадира.

Второму сыну царя в смысле исторической известности повезло больше. Его имя, Микаил ибн Джафар, выбито на первых булгарских монетах вместе с именем ал-Муктадира. Именно ко времени его царствования в Волжской Булгарии относят завершение строительства города Биляра – столицы страны[204]. Микаил бин Джафар царствовал уже после своего старшего, оставшегося безымянным, брата. Однако время обоих царствований приходится, как мы видим, на период между 922–932 годом, поскольку в 932 году ал-Муктадир был убит.

Надо думать, что царь Джафар ибн Абдаллах не передал бразды правления старшему сыну тотчас после принятия страной ислама: в 922 году он обладал, как мы знаем, достаточной властью и силой, чтобы повелевать всеми булгарскими племенами. Следовательно, старший сын царя унаследовал престол в лучшем случае через год-два после описываемых ибн Фадланом событий и с того времени не мог уже называться царевичем.

Да и второй сын царя, Микаил ибн Джафар, до получения власти в арабских источниках назывался бы уже братом царя, а не его сыном. Однако в сообщении ал-Мас’уди речь идет именно о сыне булгарского царя, что еще раз указывает на то, что упомянутый ал-Мас’уди первый хадж из Волжской Булгарии имел место сразу после 922 года.

Чем же мог поразить и удивить Багдад булгарского царевича? Во-первых, надо думать, своей архитектурой, главные жемчужины которой были описаны так подробно и многократно, что мы можем воочию представить себе Город Мира десятого века, хотя никаких следов от аббасидского зодчества в современном Багдаде давно не осталось. Как писал о зарождении города историк архитектуры Эрнст Грубе: