История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том I

С 1613 но 1682 годы на московском троне сменились три царя из новой династии Романовых. С 1613 по 1645 год формально правил Михаил Фёдорович (однако с 1619 до 1633 года фактическим правителем был его честолюбивый и энергичный отец патриарх Филарет). С 1645 по 1676 год царём был сын Михаила Алексей, а с 1676 по 1682 год – сын Алексея, юный, болезненный, но талантливый и образованный Фёдор. Если первого царя Романова после долгих споров и интриг избрал на царство Земский собор, то второго (Алексея Михайловича) Земский собор лишь формально «утвердил» государем, а с Фёдором Алексеевичем обошлись уже и без этой формальной процедуры. Подобное укрепление легитимности, уверенности в себе и прочности власти новой династии параллельно с упадком роли Земского собора как источника власти показательно и символично. Чем более крепкой и привычной для населения становилась власть Романовых, тем более отпадала их потребность в опоре на «земскую» (общественную) составляющую своей власти, бывшую сначала доминирующей, затем эпизодической и, наконец, совсем излишней. Огромная роль общества (точнее, его верхушки) в управлении страной – наследие Смуты – сошла на нет по мере укрепления «вертикали власти», создания мощного бюрократического аппарата, постоянной армии, системы законов. По словам историка М.М. Богословского, Московское государство быстро преображалось из «самодержавно-земского» в «самодержавно-бюрократическое».

Весьма ярко это видно не только на примере эволюции процедуры избрания-«утверждения» царя, но и на примере эволюции идейного и юридического оформления прерогатив царской власти. Сразу же после Смуты благоговение перед персоной государя напрочь исчезло. Сколько царей и самозванцев перевидали, переизбирали и посвергали московиты за годы Смуты! По замечанию В.О. Ключевского, подданные не выказывали «ни тени не то что благоговения, но и простой вежливости, и не только к правительству, но и к самому носителю верховной власти». А современный историк В.Н. Козляков добавляет: «Царь и Боярская Дума добровольно смирялись с некоторым самоограничением, получая для себя несомненную выгоду от использования кредита доверия, наработанного «всей землёй» в годы Смуты».

Однако уже в 1620-е годы в царский титул возвращается слово «самодержец». А Уложение (свод законов), принятое Земским собором в 1649 году и действовавшее два столетия, окончательно узаконило царскую самодержавную власть (которая до этого существовала, опираясь более на обычай).

Отныне царская особа объявлялась священной, а царская власть безграничной. Любое «злое умышление» на царя или даже недонесение об «умышлении» каралось смертной казнью. Под страхом суровых кар на подданных возлагалась обязанность доносить о всех известных им случаях подобного «умышления». Государь отождествляется с государством, измена государю – с государственной изменой. В XVII веке начинают формироваться понятия государственного суверенитета, государственной безопасности, подданства.

Идеалом государя для Алексея Михайловича был Иван IV с его «грозностью» как проявлением истинного «самовладства». Однако по существу (несмотря на отсутствие «внешних эффектов», подобных опричному террору), власть царя Алексея Михайловича была более абсолютной, чем у царя, служившего ему образцом и идеалом. Дело в том, что он уже обладал механизмами и рычагами для реального воплощения своей самодержавной власти, которые только искал Иван Грозный (налоговыми, законодательными, бюрократическими, идеологическими)…

Отныне Романовы являются не просто избранниками «всей земли», но провиденциально избранными законными преемниками московских Рюриковичей. Акцент делается на Божьей воле, а не на выборе «всей земли». По мнению Алексея Михайловича, царь – источник всякой «правды» и власти, всё контролирующий, всех жалующий и карающий, держащий ответ лишь перед Богом. У всякого человека есть свой «чин», и все отвечают перед царём, а он – не перед кем не отвечает. Для Алексея Михайловича пределы царской власти лишь – в его «диалоге» с Богом, «внутри», а не во вне, то есть не во взаимоотношениях с подданными. От Бога все должны нести «службу» государю в соответствии со своим «чином».