История русской армии. Славные военные традиции российских и советских полководцев

Желание подражать пруссакам вынуждает Павла принимать губительные решения. Во-первых, русская форма, удобная, практичная и элегантная, которую он называет «мужицкой», заменена сшитой по прусскому образцу, уродливой и никчемной. Вновь появляются напудренные букли и косы, а также гетры. Офицерские шляпы никак не хотят держаться на голове, и приходится выделять солдата, чтобы тот шел за командиром и водружал сваливающийся на каждом шагу головной убор. По прусской традиции постоянные наименования частей заменены именами их «шефов», а поскольку те часто меняются, солдат уже не знает, в каком полку служит. Так нанесен жестокий удар по коллективистскому духу и традициям[50]. В кавалерии карабинеры, конные егеря и легкоконники, неизвестные в Пруссии, заменены кирасирами, и уже на высоком уровне обсуждается вопрос об упразднении казачьих войск. 29 ноября 1796 г. Павел обнародует четыре устава, подготовленные в гатчинском уединении. Они очень подробны. «Необходимо, — пишет Павел, — чтобы от фельдмаршала до солдата все четко знали свой долг, так будет проще командовать и подчиняться». Пехотный устав — самый слабый. В нем подробно описываются линейные построения, но нет ни слова о колоннах, каре, однако делается акцент на линиях и строевом шаге, в мельчайших деталях разъясняется, как взвод должен вести оборонительный огонь, в нем нет места рассыпному строю и индивидуальному обучению. Павел полагает, что наилучшим способом распространить новые идеи является, как и в Пруссии, увеличение числа торжественных церемоний смены караула, вахтпарадов. В Санкт-Петербурге император присутствует на них ежедневно. Вахтпарад — это своего рода экзамен, сдаваемый императору; от качества прохождения части зависит его милость или немилость. К нему готовятся всю ночь; отправляясь на тренировку, офицеры прощаются с семьями и запасаются деньгами. И действительно, данные церемонии нередко заканчиваются арестами и ссылками. Новые уставы совершенно не учитывают опыт ни екатерининских кампаний, ни революционных войн Франции. «Эти уставы, — пишет генерал Байов, — породили мелочные требования, выдвигая на первый план подготовку не к войне, а к параду. Со временем наши войска, все более пропитываясь этим духом, будут видеть вершину подготовки в том, чтобы не сбиться с шага, не нарушить линию, дистанцию и интервалы. Цель подготовки — блестяще пройти на параде, и этого достаточно. Обучение и подготовка к войне совершенно забыты. Итак, духовные основы забыты, армия отупела, ее моральный дух крайне низок. Армия Павла намного хуже готова к войне, чем армия Екатерины».