История русской бюрократии

Но у Сталина была цель! Никель и алюминий нужны, если есть производство самолётов. Он, управляя большим многоэтническим государством, с регионами разной экономической развитости, создавал конгломерат с единым народом, который производит всё, что нужно для страны, который живёт единой целью. Но между Сталиным и народом засела региональная партэлита, которую ни обойти, ни объехать. Чтобы решить эту задачу, Сталин и задумал демократизацию выборного процесса.

Впервые о решающем дополнении к проекту новой Конституции — альтернативных выборах, генеральный секретарь публично сообщил в интервью, которое 1 марта 1936 года дал руководителю американского газетного объединения «Скриппс-Говард ньюспейперс». В нём он, в частности, сказал: «Избирательные списки на выборах будет выставлять не только коммунистическая партия, но и всевозможные общественные беспартийные организации», и далее сформулировал свой замысел, до того момента скрываемый от большинства членов ЦК: «Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти».

Это было напечатано 5 марта 1936 года во всех газетах, начиная с «Правды».

Предполагалось, что одновременно с Конституцией будет принят новый избирательный Закон, и сразу начнётся выдвижение кандидатов в Верховный Совет. Но Сталин своим интервью слишком рано раскрыл карты! Влиятельные партбонзы нашли выход:

Конституцию утвердили 5 декабря 1936 года, ибо спорить с её положениями было просто невозможно, а принятие избирательного закона отложили на год. Соответственно, выборы в Верховный Совет тоже перенеслись на год.

В 1937-м произошли следующие события. 23‒30 января прошёл судебный процесс по делу о так называемом антисоветском троцкистском центре (Пятаков, Радек, Сокольников, Серебряков и другие); максимальное наказание — десять лет заключения. Обратим внимание на мягкость приговора. За политические ошибки первым секретарям всего лишь объявляли выговоры или просто «указывали», участникам же заговоров давали сроки заключения, но смертью не казнили.

Вскоре по настоянию А. Я. Вышинского были реабилитированы инженеры и техники угольной промышленности, проходившие по «делу о Промпартии»: им вернули ордена, звания, избирательные права.

В июне пленум ЦК без поправок утвердил новый избирательный Закон с альтернативными кандидатами. Но чтобы это решение стало законом, практически те же люди, что голосовали за него на пленуме, должны были проголосовать за него же на сессии ЦИК СССР. А потом им же (первым секретарям обкомов и крайкомов) предстояло бороться на выборах с альтернативными кандидатами от народа!

Как члены партии, в основу идеологии которой был положен интерес трудящихся, они не могли не голосовать за такую Конституцию и такой закон о выборах. Но как представители властной социальной структуры, желали защитить свой корпоративный, а также и личный интерес. А потому за своё согласие утвердить закон на сессии ЦИК, прикрываясь революционной фразеологией, потребовали права «почистить» свою территорию от «вредных элементов», чтобы контрреволюционеры не могли бы участвовать в альтернативных выборах.

За день до закрытия пленума Роберт Эйхе, секретарь Западно-Сибирского крайкома партии, который за несколько лет до этого обрушивал на деревню страшные репрессии, подал в Политбюро записку, что в его крае чекисты вскрыли антисоветскую повстанческую кулацкую организацию. И в преддверие выборов надо бы всех антисоветчиков арестовать и осудить. Для ускорения процесса он просил, чтобы ему позволили организовать тройку, уже опробованную против крестьян — с правом принимать оперативные решения о высылке антисоветских элементов и вынесении смертных приговоров наиболее опасным из числа этих лиц. Он сам возглавит её, плюс прокурор и областной начальник НКВД.

Историк Юрий Жуков, проделав большую исследовательскую работу, доказывает, что Эйхе действовал не только от себя, а выражал требования значительной группы первых секретарей. Они отодвинули голосование за Закон о выборах, и они знали своих возможных противников — тех, кто мог быть выдвинут, и кто мог за них голосовать.

Заслуживает внимания и такой факт: судя по журналу посещений, в ходе пленума в кабинете Сталина в один день побывало пять первых секретарей разных регионов, на другой день ещё четверо, хотя обычно секретари бывали у генсека редко. О чём говорили во время этих встреч, никто уже не узнает; все посетители вскоре погибли. Скорее всего, они поддержали инициативу Эйхе, превратив её в ультиматум: либо Сталин принимает их предложение, либо — никаких альтернативных выборов.