История русской бюрократии

Мы никого не желаем ни обелять, ни очернять. Но инициатором вакханалии репрессий был не Сталин. Очевидно, что над всем в стране владычествовала высшая партократия. А потому трудно сказать, в обеление генерального секретаря, или в его очернение то, что с самого начала террора властной бюрократической верхушки против народа Сталин развернул террор против самой верхушки: надо же ему было решить проблему консолидации страны ради геополитического её позиционирования. Двигаясь в этом направлении, «узкое руководство» сумело за три месяца вывести из состава ЦК шестнадцать первых секретарей; их почти сразу арестовали, а затем расстреляли.

Тем временем первые секретари, что оставались пока на своих постах, уже разворачивали охоту не на бывших кулаков и бывших белых, а на советских работников, желая уничтожить вокруг себя любых деятелей, способных сменить их на высоких постах в ходе выборов. Доходило до ситуаций анекдотических. Так, в июне первый секретарь ЦК КП(б)Уз Икрамов запросил у Политбюро разрешение репрессировать председателя Совнаркома Узбекистана Ходжаева, и получил такое разрешение. А в сентябре в тюрьму попал сам Икрамов. Таких случаев было много; судьба этих двух уникальна только тем, что они попали на одну скамью подсудимых и были расстреляны в один день.

Одновременность происходящего привела к тому, что оба процесса — репрессии «элиты» против народа и репрессии Сталина против «элиты» — выглядят как нечто единое, но их следует различать. Комиссии же по реабилитации, созданные в 1950-х Н. С. Хрущёвым, рассматривали их вкупе, называя «периодом сталинских беззаконий», и это естественно, потому что комиссии работали в интересах той же «элиты». Но в середине 1930-х Сталин фактически подавлял бюрократический переворот, тот, который как раз Хрущёв и его «серая» команда завершили окончательным захватом власти партократией, для которой служба на партийных и государственных должностях стала исключительно источником личного благополучия.

…Чем ближе были выборы, тем очевиднее становилась для «узкого руководства» невозможность их альтернативного характера: скорее, проведение их породило бы новую волну репрессий. Юрий Жуков обнаружил в архивах уникальный документ: 11 октября 1937 года в шесть часов вечера накануне пленума ЦК (третьего за год) Молотов подписал окончательный отказ от идеи состязательных выборов. Взамен пленум утвердил безальтернативный принцип: «один кандидат — на одно вакантное место», правда, с тем, что кандидат должен быть выдвинут на общих с беспартийными собраниях. Зарождался «блок коммунистов и беспартийных», автоматически гарантирующий партократии большинство в советах.

Таким образом, за два месяца до выборов элита уже победила. Конституция лишилась самого важного — смысла, и теперь могла называться сталинской только в качестве издёвки. Разумеется, Роберт Эйхе прошёл в этот Верховный Совет, и все уцелевшие на тот момент первые лица «элиты» тоже прошли.

Но репрессии продолжались! «Машина» никак не могла остановиться. В декабре 1937 года, в месяц выборов, Г. М. Маленков направил Сталину записку, в которой указал, что репрессии безосновательны, они угрожают стране и нужно их немедленно остановить. Он предложил сделать это с помощью закрытого письма ЦК. «Всесильный» (?) Сталин накладывает резолюцию: «Закрытое письмо не поможет. Нужно собирать Пленум».

В январе 1938 года собрался пленум, на котором с основным докладом выступил Маленков. Называя поимённо первых секретарей, он говорил, что в областях и республиках исключены из партии тысячи человек, которых тут же арестовали: «Мы проверили и выяснили, что практически все невиновны». Он обвинил партократов в том, что они подписывают даже не списки людей, а цифры, — в ответ на это первый секретарь ЦК КП(б) Азербайджана Д. А. Багиров рассмеялся.

Маленков бросил обвинение первому секретарю Куйбышевского обкома партии П. П. Постышеву: вы пересажали весь партийный и советский аппарат области! На что Постышев отвечал в том духе, что арестовывал, арестовываю, и буду арестовывать, пока не уничтожу всех врагов и шпионов! Через два часа его вывели из состава кандидатов в члены Политбюро, позже арестовали и приговорили к расстрелу. Разумеется, теперь он реабилитирован, ведь официально Постышева казнили не за то, что в своей Куйбышевской области он уничтожил десятки тысяч невиновных, а «за участие в контрреволюционных антисоветских организациях».

Весной 1938-го был арестован и расстрелян Роберт Эйхе и прошёл судебный процесс по делу об антисоветском правотроцкистском блоке (Бухарин, Рыков, Икрамов, Ходжаев, Крестинский и другие). Большинство пошли под расстрел. Репрессии Сталина крепко ударили именно по инициаторам террора — почти все они погибли, и сегодня все реабилитированы.

23 ноября 1938 года нарком внутренних дел Н. И. Ежов был вызван к Сталину, где ему предложили уйти с должности. Он, разумеется, просил гарантий для себя лично, и получил: за ним сохранили должности секретаря ЦК ВКП(б), председателя Комиссии партийного контроля и наркома водного транспорта.