История русской идеи

В заключительных кадрах повести мы видим, как «сто двадцать тысяч казацкого войска показалось на границе Украины», и «молодой, но сильный духом гетман Остраница предводил всею этою несметною силою». И «как слаб был (против него) коронный гетман Николай Потоцкий». Это реальные исторические герои. Победа казаков над польским войском у местечка Полотное имела место в 1638 году, хотя подробности её неизвестны, но казаков там было уж, конечно, не сто тысяч, а раз в десять меньше. В переговорах, состоявшихся уже вслед за поражением Остраницы, в качестве посредника участвовал Адам Кисель, о котором Гоголь упомянул в самом начале как о покровителе киевской академии, где учились Остап и Андрий. Но воеводой в Киев Адам Кисель был назначен уже в конце своей жизни, в 1650 году, когда закончились не только баталии с участием Остраницы, но и посредническая миссия Киселя в переговорах с Богданом Хмельницким.

Получается, что живые герои – Тарас Бульба, Остап, Андрий, Адам Кисель, Николай Потоцкий и Остраница – участвуют в событиях, причудливым образом скомбинированных во времени и растянувшихся как минимум на три века. Но гениальная драматургия Гоголя позволяет возвыситься над этими хронологическими «флуктуациями». А вот в «Истории Русов» они постоянно мозолят глаза.

Влияние «Истории Русов» заметно и в ранних трудах Костомарова, и в ранних трудах Кулиша, и в виршах Шевченко, и даже в поэме Пушкина «Полтава», хотя Александр Сергеевич всё же не преминул отметить, что патриотический запал автора использован «в ущерб справедливости». А Николай Иванович Костомаров уже в зрелые годы, будучи профессором Петербургского университета, признавался: «Мне значительно повредило доверие, оказанное таким мутным источником, как «История Русов»».

Но это было в зрелые годы. А в молодости Николай Иванович грезил созданием некого славянского братства, федерации, наподобие США, где «все славянские нации находились бы в прочной связи между собой, но каждая сохраняла свято свою отдельную автономию». С политической точки зрения это была наивная блажь! Никакого братства между «онемечившимися» чехами и хорватами, «отуреченными» болгарами и сербами, католическими поляками и многоликими народами Русского государства отродясь не было! Но Костомаров с товарищами все же решил создать организацию, задачей которой было бы распространение добрых идей «славянской взаимности». Так в Киеве появилось Кирилло-Мефодиевское братство, был создан его устав, и самим Костомаровым написано приложение под названием «Книга бытия украинского народа». Автору тогда было уже лет под тридцать. Но пафос названия, наивные помыслы, замешанные в гремучую композицию с обидой на русских властителей, площадной бранью в их адрес и неуёмным мессианским воображением, свидетельствуют о его незрелом и утопическом образе мыслей. Позднее, в своей «Автобиографии», Николай Иванович будет оправдываться, что их затея была совершено невинной, и будто бы «заранее заявлялось, что их общество ни в коем случае не должно покушаться на что-нибудь имеющее хотя бы тень возмущения против существующего общественного порядка и установленных предержащих властей».

Насколько «невинным» был ход его мыслей, вы можете судить сами, прочтя это приложение. Вот лишь некоторые параграфы из «Книги бытия…»:

«70. По многим летам стало в Славянщине три неподлеглих (по-видимому, тех, кто ни под кого не «подлегал») царства: Польша, Литва и Московщина.

71. Польша была из поляков и кричали поляки: у нас свобода и равенство, но поделили барство и одурел народ польский, потому что простой люд попал в неволю самую худшую, которая где-нибудь была в мире, и господа без всякого закона вешали и убивали своих невольников.

72. Московщина была из москалей, и была у них большая Вещь Посполитая Новгородская, свободная и ровная, хоть не без барства: и пропал Новгород за то, что и там завелось барство, и царь московский взял верх над всеми москалями, а тот царь взял верх, кланяясь татарам, и ноги целовал хану татарскому, бусурману, чтобы помог ему держать в неволе народ московский, христианский.