История русской культуры

Великий представитель культуры тот, кто в наибольшей степени выразил основное свойство ее души. Основное свойство русского национального характера — широта, и в наибольшей степени она присуща Толстому, который стремился к реализации своей духовно-душевной целостности и преодолению себя в движении к Богу. Толстой преодолел все: и свои гениальные романы, отказавшись от них («художественная болтовня, которой наполнены мои 12 томов сочинений, которым люди нашего времени приписывают незаслуженное ими значение»); и свои педагогические результаты («лучшая педагогическая система — это отсутствие всякой системы»); и государство, и право. В своем глобальном трансцендировании он дошел до вывода: «Грамота, процесс чтения и писания, вредна». Толстой преодолел себя и стал Эверестом культуры. И вот истина преодолевшей себя личности: «Когда же я подумал о том, чтобы написать всю истинную правду, не скрывая ничего дурного в моей жизни, я ужаснулся пред тем впечатлением, которое должна была бы произвести такая биография».

Логическое завершение преодоления — уход из Ясной Поляны. Толстой, которого, не поняв, мы потеряли, ушел не только от семьи: он оказался далеко впереди всех. Толстой, как назвал его Стефан Цвейг, «символ человечества, которое никогда не может самодовольно отдыхать на своем пути, а неустанно, каждый час, каждый день борется за более чистое существование»[104]. Толстой проехал, образно говоря, все «деревеньки» и нигде не остановился. В пантеоне русской культуры он — Зевс, как Пушкин — Аполлон, Достоевский — Дионис, Тютчев — Гермес, Ахматова — Афродита.

Примечательно восторженное отношение друг к другу столпов золотого века русской культуры. Гоголь назвал Пушкина «нашим первоапостолом», а Пушкин подарил Гоголю сюжеты основных его произведений — «Ревизора» и «Мертвых душ» (что не часто случается в творческой среде). Ф.М. Достоевский назвал Гоголя «колоссальным демоном, которого у вас никогда не бывало в Европе», а Пушкина поставил выше всех писателей, в том числе зарубежных. Лев Толстой назвал Гоголя «нашим Паскалем». Достоевский поставил «Анну Каренину» выше всех современных романов, а Толстой, который при жизни ни разу не встречался с Достоевским, говорил, что понял после его смерти, что не было у него ближе человека.

Чем это объясняется? Писатели далеко не всегда хвалят коллег по перу, как прежних, так и настоящих. Известен уничижительный отзыв Толстого о Шекспире, и то, в каких сложных личных отношениях он был (как и Достоевский) с Тургеневым. Так в чем же причины подобного единства взглядов в данном случае? Можно предположить, что Пушкин, Гоголь, Достоевский и Толстой одинаково понимали задачи искусства. Сходство понимания задач определяется тем, что они шли в одном направлении — реализации в наиболее полной степени основных черт русского национального характера. Достоевский в «Пушкинской речи» говорил о «всемирной отзывчивости» и «широте» Пушкина, но в этом же направлении шел сам и потому так хорошо понял Пушкина. Гоголь мечтал о синтезе искусства и религии. К этому стремились Достоевский и Толстой. Пушкин выразил в своем творчестве широту, мессианство и максимализм русского национального характера. Этим же были озабочены Гоголь, Достоевский и Толстой. Гоголю присуще невероятное самопожертвование (чего стоило ему сжечь второй том «Мертвых душ» из опасения, что после публикации он может принести вред), но оно же свойственно Достоевскому и Толстому. Великие русские писатели потому «нравились» друг другу, что шли к одной цели и одним путем. В этом движении суть их гениальности. Гении ближе всех подходят к идеалу национального характера, а стало быть, друг к другу. В реальности было место, к которому одинаково тянулись Гоголь, Достоевский и Толстой, — Оптина пустынь, такой же духовный центр, как и великая русская литература.

Конкретные творческие задачи, которые решали Пушкин, Гоголь, Достоевский и Толстой также близки. Сюжеты, подаренные Гоголю, первоначально заинтересовали самого Пушкина. В процессе их художественной обработки Гоголь, как следует из сохранившихся глав второго тома «Мертвых душ», вышел на проблемы раскаяния Чичикова и создания образа положительного героя, но не удовлетворился их реализацией. Достоевский решил эти же проблемы в двух главных своих произведениях: первую — в «Преступлении и наказании», вторую — в романе «Идиот». Аналогичные цели ставил перед собой Толстой: раскаянию посвящен роман «Воскресение», а проблему положительного героя Толстой решал в «Войне и мире» и «Анне Карениной».

Лермонтов убит в 26 лет, Пушкин в 37, Гоголь умер в 43 года, Достоевский в 60. Мы не знаем, что было бы с ними, доживи они до возраста Толстого — 82 лет, но можно предположить на основании позднего творчества Пушкина, религиозных исканий Гоголя последних лет его жизни, «Дневника писателя» Достоевского и особенно его «Пушкинской речи», что они в конечном счете пришли бы к тому, к чему пришел Толстой на склоне лет.