История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2

литературные школы, чье влияние быстро росло: эти просто считали его

мыльным пузырем в литературе. Талант его тоже пошел на спад. После

Рассказа о семи повешенных(1908) он не написал ничего значительного. К

1914 г. он превратился в собственную литературную тень. Мировая вой на

пробудила его к новой жизни. Это был новый стимулянт. Он ударился в

патриотизм и антигерманизм, начал писать откровенно пропагандист ские

книги, в 1916 г. стал редактором новой большой газеты антигерманского

направления. В 1917 г. он, естественно, занял твердую антибольшевист скую

позицию и во время Гражданской войны – звуки которой доносились до его

куоккальской дачи, – внес большой вклад в антибольшевистскую пропаганду.

Его последнее произведение – S.O.S.– было страстным призывом к союзникам

спасти Россию от тирании большевиков. Он умер в сентябре 1919 г. под звуки

пушек красных, отражающих последнее наступление белых на Петроград.

Личность Леонида Андреева уже стала темой многочисленных мемуаров.

Самые интересные – Горького и Чуковского.

Андреев начинал как наивный, непритязательный, довольно

сентиментальный реалист в старой «филантропической» традиции, в манере,

больше напоминающей Короленко, чем Горького, – и именно этими рассказами

привлек к себе внимание ( Бергамот и Гараська, Ангелочек). Но довольно скоро

он выработал свой собственный стиль – вернее, два стиля, ни один из которых

не был вполне его собственным. Один из этих двух стилей, – и несравненно

лучший – был почерпнут из проблемных рассказов Толстого Смерть Ивана

Ильичаи Крейцерова соната. Другой – «модернистское» варево из По,

Метерлинка, немецких, польских и скандинавских модернистов. Первый стиль

85

трезвый и сдержанный, второй – пронзительный, риторичный и, на

современный вкус, вялый и несъедобный. Но в русской литературе он был

новшеством, и поскольку темы Андреева были доступны и интересны среднему

читателю, он некоторое время пользовался фантастическим успехом. Стили эти

так различны, словно принадлежат разным писателям, но выражают они одно и

то же: нигилизм и отрицание. Человеческая жизнь, общество, мораль,

культура – все это ложь: смерть и уничтожение – вот единственная реальность,

«безумие и ужас» (начальные слова Красного смеха) – единственные чувства,

передающие человеческое понимание правды. Суть этого отрицания одна и та

же, независимо от того, излагается оно с риторическим нажимом или с трезвой

сдержанной силой. Таков неизбежный результат всей истории интеллигенции:

как только интеллигент теряет революционную веру, вселенная превращается

для него в бессмысленную, ужасную пустоту.

Если бы большая часть произведений Андреева осталась ненаписанной и

мы знали бы его только по трем лучшим рассказам – мы выше ценили бы его

как писателя и меньше сомневались бы в том, что он классик. Я имею в виду

рассказы Жили-были(1901), В тумане(1902) и Губернатор(1906). Все они

написаны в «толстовской» манере. Первый и последний идут от Смерти Ивана

Ильича, второй – от Крейцеровой сонаты. Андреев полностью и в то же время

творчески усваивает манеру Толстого. Жили-были– рассказ о провинциальном

торговце, умирающем в университет ской клинике; Губернатор, написанный во

время революционных волнений, рассказывает о провинциальном губернаторе,

который, отдав приказ расстрелять рабочую демонстрацию, узнает, что

революционеры его убьют. Тема рассказа – ожидание смерти. В обоих рассказах

рост осознания человеком предстоящей смерти написан сильной и твердой

рукой. Воздействие их тем могущественнее, что автор ни разу не повышает

голоса и тщательно избегает нажима. Концовка Губернатора– равнодушная

покорность неизбежному – сильно отличается от религиозного возрождения в

Смерти Ивана Ильича. В тумане– сильная и жестокая история мальчика,

обнаруживающего последствия своих рано начатых половых отношений, – он

убивает проститутку и кончает с собой. При появлении в печати его сочли

порнографией, но на самом деле он не менее морален и назидателен, чем

толстовская Соната. Он наполнен настоящим трагизмом, а разговор между

юношей и его отцом, который, не зная о болезни сына, читает ему лекцию о

вреде ранних половых связей, – прекрасный пример трагической иронии.

Андреев был неспособен к истинному юмору, но дар иронии у него был

очень силен. Он проявляется, например, в рассказе Христиане, где проститутка

отказывается приносить присягу в суде, мотивируя это тем, что не может

считать себя христианкой. Высмеивающий судей и чиновников диалог,

граничащий с гротеском, исполнен толстовского духа.

Но задолго до написания ГубернатораАндреев согрешил с сиреной

модернизма. Его первый метафизический рассказ в риторической модер нист-

ской манере – Стена– был написан еще в 1901 г. За ним последовал ряд других

«метафизических» проблемных рассказов в том же напряженно-риторическом