История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

И «золотая стрела Аполлона» чуть ли не всего, что окружает и что хранится в памяти, воплощает во вдохновенные стихи и поэмы. «Сказание о Сергии Радонежском», «Сказка о Золотой звезде», «Сказка гвоздя», «Былина о строке», «Тень Низами», «Рыцарь» (шуточное), «Мужик», «Мне снился сон, когда в меня стреляли…», «Поездка Скобелева. 1881 год», «Возвращение молодца из Персии. 1185 год» – эти и десятки других стихотворений повествуют об исторических фактах, легендах, снах, шутливых историях, мифах, а все вместе передают неповторимый душевный мир поэта, его духовное богатство.

А «Превращение Спинозы» (1988) возвращает нас в Нидерланды, в ХVII век, когда великий философ за вольнодумство получил наказание от Амстердамского еврейского общества, «великое отлучение» (херем), жил в деревне и занимался шлифовкой линз. Вот биографическая основа этого стихотворения: «Смотрел загадочно Барух, / Шлифуя линзы быта, / Как пауки ловили мух / В углах звезды Давида…» Сожрали пауки друг друга, один остался, «Философ не сдержался – И превратился в паука / И в банке оказался».

Остался жив один из двух,
Один пожрал другого.
Но знать, кто был из них Барух,
Нет смысла никакого.

Это ещё одна загадка Юрия Кузнецова.

В последнее десятилетие своей жизни Юрий Кузнецов увлёкся религиозной проблематикой. На библейские темы он написал поэмы «Путь Христа» и «Сошествие в ад», «Детство Христа», «Юность Христа», некоторые из них вызвали недовольство как священников, так и неверующих. Поэт явился ко Христу, а потом вместе с ним спустился в ад, где увидел чуть ли не всех страдальцев – классиков мировой культуры.

Как Н. Клюев и С. Есенин спустили на землю Христа, чтобы Он увидел то, что происходит на земле, так и Ю. Кузнецов идёт ко Христу, который сказал: «Блаженны нищие духом, ибо есть Царствие Небесное»:

«Да» или «нет» – вот исконный язык человека.
…С вами Христос во все дни до скончания века!..
Так Он сказал. И вознёсся средь белого дня
В синюю высь языками живого огня…
…Отговорила моя золотая поэма,
Все остальное – и слепо, и глухо, и немо.
Боже! Я плачу и смерть отгоняю рукой.
Дай мне великую старость и мудрый покой.

Кузнецов Ю. Избранное. М., 1990.

Кузнецов Ю. Путь Христа. М., 2001.

Владимир Васильевич Карпенко (19 февраля 1926 – 1 мая 2005)

В издательство «Советский писатель» поступила рукопись романа «Отава». Никто в издательстве не мог припомнить, чтобы фамилия автора появлялась в печати. Пошли в Ленинскую библиотеку и по каталогу установили, что Владимир Карпенко только что опубликовал первую часть романа в Астраханском книжном издательстве. Листов десять из тридцати. И всё. А между тем художественная ткань книги не оставляла сомнений, что «Отава» принадлежит перу безусловно талантливого человека. Казалось бы, тема старая, а сколько в ней свежести, непосредственности. Особенно радовал язык писателя – образный, меткий.

В основе сюжета романа история возникновения и роста молодёжной организации, активно действовавшей под руководством большевистского подполья против немецких оккупантов. И вот на этом «старом» материале автор создал яркое, интересное произведение. В романе много действующих лиц, и каждое отличается резко выявленной индивидуальностью, чётко обрисовано психологически.

Надолго запоминаются три друга – Фёдор, Леонид, Михаил. Бескорыстные, самоотверженные, преданные Родине. В их поступках на первых порах много мальчишеского, но потом их характеры мужают. Двое из них погибают в суровой борьбе, третий после освобождения родной станицы вступает в ряды Красной армии.

Словом, роман «Отава» получился вполне зрелым в художественном отношении, интересным, значительным по материалу произведением.

Догадываешься, что автор рассказывает о близком, пережитом. Но тем не менее возникал вопрос, что лежит в основе его романа – вымысел или документ?

…К середине лета Сальская степь выгорает. Из апрельской нежной, зелёной и голубой, превращается в бурую, серую. Корёжится, сохнет трава, трескается земля. Днями над степью колышется раскалённая воздушная зыбь. Стоит одуряющая жара. Нечем дышать. Кажется, всё живое вымерло. А если в эту пору подует извечный враг степи – ветер из далёких горячих пустынь Закаспия, – становится просто невыносимо.

К концу августа жара спадает, утихают и меняют направление ветры. Выпадают дожди. Теплынь, будто снова вернулась весна. Обновляется, молодеет степь – одевается в зелёный наряд, отаву. Нет в ней майских одурманивающих запахов, она скромнее на цвет, крепче на корню, жёстче и суровее. Но радует так же. Растет и тянется к солнцу до самых заморозков.