История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

«Во-первых, в этом романе выразилось то представление о «правде», которое характерно для множества других произведений, и, говоря о «Детях Арбата», можно осмыслить и оценить целую область современной литературы и публицистики. Далее, роман А. Рыбакова охватывает весьма широкий круг явлений, в нём предпринята попытка обрисовать жизнь страны вообще. Наконец, сочинение А. Рыбакова получило самые громкие и восторженные отклики. Вот хотя бы несколько цитат из различных напечатанных отзывов: «грандиозное произведение… углублённый разрез общества от ЦК партии «до самых до окраин»; «богатство художественной идеи… точность деталей… содержательность правды»; «масштабное историко-социальное полотно»; «подлинная правда о времени»; «правда – ш е к с п и р о в с к а я»; «правда обо всём, пережитом страной и народом»; «точная, непредвзятая… летопись» и т. д.

Эти определения и оценки, как я постараюсь доказать, совершенно не соответствуют реальному значению «Детей Арбата» (с. 161). Вадим Кожинов, знавший нашу историю по проверенным и достоверным источникам, обращает внимание при анализе романа и на такие неточности, которых достаточно много в романе: А. Рыбаков называет Сталина «инициатором и организатором реконструкции Москвы», а на самом деле инициатором и организатором реконструкции Москвы был Л.М. Каганович. «В «Детях Арбата», – продолжает анализ романа В. Кожинов, – очень много таких заведомо недостоверных сцен, свидетельствующих либо о незнакомстве автора с теми документами эпохи, которые, в общем и целом, доступны для изучения, либо о том, что автор игнорирует эти документы» (с. 162). В романе «Дети Арбата» среди действующих лиц упоминается Сталин, Ягода, Ежов и многие другие исторические деятели того времени, но, как утверждает В. Кожинов, и здесь много неточностей и несуразностей. «Предвижу возможный упрек: почему я почти не касался, так сказать, собственно «художественных» особенностей романа «Дети Арбата»? – подводит итоги Вадим Кожинов. – Но вынужден признаться, что никакого особенного «художества» в романе не нахожу. Об этом, между прочим, уже было верно сказано на страницах «Литературной России» (от 25 декабря 1987 г.)… Возвращаясь к началу статьи, скажу, что в «Детях Арбата», как, увы, и во множестве других популярных ныне сочинений на ту же тему, нет ни п р а в д ы в подлинном, нравственном значении слова, подразумевающем мужественное противостояние господствующей лжи (поскольку всё «разоблачаемое» в романе было уже разоблачено в 1956-м и непосредственно следовавшим за ним годах), ни, конечно, и с т и н ы» (с. 175).

Среди отзывов о романе приведу лишь отзыв Георгия Свиридова:

«Дети Арбата». Их родословная, всегда ли они были «детьми Арбата»? Кто их отцы, населяющие Арбат и др. привилегированные, «престижные» улицы Москвы и Ленинграда?

Страшная участь подлинных «детей Арбата». Цель романа – свалить с себя вину за истребление людей на одного человека, которому дети Арбата служили за страх и выгоду, они служили бы и за совесть, если б она у них была. (Новый виток лжи.)» (Свиридов Г. Музыка как судьба. М., 2002. С. 434).

И так чуть ли не каждый день, то Рыбаков, то Коротич, то КГБ, то обсуждение планов издательств – а стали печатать воспоминания Деникина, Врангеля, Милюкова, книги Солженицына, вот и разбирайтесь, читатели и издатели, что нужно читать и печатать, а что нет. Ю. Квицинский подробно описывает будни и выступления Горбачёва, Ельцина, Яковлева, котрый неожиданно для себя решил написать книгу, разоблачающую марксизм-ленинизм. Так завершил свой путь А.Н. Яковлев – Отступник, предатель, Иуда. Ю. Квицинский заканчивает свою книгу оптимистически, но время идёт, а оптимизма в нашей жизни как не было двадцать лет, так уже и вряд ли будет.

Трагически закончилась судьба талантливого русского прозаика Венедикта Ерофеева, ставшего знаменитым после публикации повести «Москва – Петушки» в Москве в 1990 году. Он – русский северянин, отец его был арестован как железнодорожник, якобы способствовавший крушению на дорогах, просидел с 1939 по 1946 год, Венедикт – пятый ребёнок – три года прожил в детском доме. С золотой медалью окончил школу, поступил на филологический факультет МГУ, но через полтора года был отчислен за участие в студенческом кружке. Он, обладая исключительными способностями и феноменальной памятью, как писали о нём критики и биографы, легко поступал в педагогические институты в Орехове-Зуеве и во Владимире, но вскоре его исключили «за моральное разложение», а скорее всего, за неординарность его таланта. Во Владимире он написал несколько статей о северянах – об Ибсене, Гамсуне и Бьёрнсоне, читал и писал о В. Розанове («Василий Розанов глазами эксцентрика»), увлекался еврейской темой, Библией, критически к ней относился.