— А знаете, я совершенно ничего не помню о своей жизни там, на Земле.
— Не переживайте, все воспоминания вернутся.
— Кажется, я был женат.
— Отлично.
— Но не уверен.
— Все вспомните, стоит лишь вам вернуться в свое тело.
— А если не вспомню? Что, если у меня амнезия случится?
— Все будет хорошо, — заверил его Аззи.
— И вы поклянетесь в этом своей честью демона?
— Легко! — непринужденно солгал Аззи. Он прошел специальный курс ложных клятв и проявил себя способным учеником.
— Вы ведь мне не врете, нет?
— Эй, доверьтесь мне, — сказал Аззи, воспользовавшись при этом специальной мантрой, которая обыкновенно убеждала даже самых несговорчивых собеседников.
— Надеюсь, вы понимаете, почему я немного нервничаю, — продолжал Крючкотвор. — Ну, в смысле, от перспективы воскрешения.
— В этом нет ничего зазорного, — заверил его Аззи. — Что ж, вот и пришли.
Навстречу им, вся в алую и зеленую полоску, приближалась карета Скорой помощи Северной Бездны. Карета остановилась в нескольких ярдах от них, и из нее вышел санитар — демон со свиным пятачком и глазами-крестиками, ни капельки не похожий на Аззи с его лисьей мордочкой, острыми ушками и голубыми как лед глазами. Все, мало-мальски разбирающиеся в демонической красоте, находили эти глаза на редкость привлекательными.
— Это и есть тот парень?
— Он самый, — кивнул Аззи.
— Прежде, чем вы сделаете что-нибудь, — встрепенулся Крючкотвор, — мне хотелось бы знать…
Санитар со свиным пятачком протянул руку и дотронулся до ложбинки у того между бровями. Крючкотвор замолчал на полуслове, и взгляд его сделался отсутствующим.
— Что ты сделал? — спросил Аззи.
— Поставил на холостой ход, — сказал демон-санитар. — А теперь пора его отправлять.
Аззи надеялся, что с Крючкотвором все в порядке: никогда не знаешь, что выйдет, когда демон лезет тебе в голову.
— Откуда ты знаешь, куда его отправлять? — поинтересовался он.
Вместо ответа демон-санитар отдернул ворот рубахи Крючкотвора и продемонстрировал Аззи имя и адрес, вытатуированные у того на груди алыми чернилами.
— Дьявольская регистрационная отметка, — пояснил демон-санитар.
— Сотрешь ее перед отправкой?
— Не бери в голову, он ее все равно не видит. Она только для наших глаз. Так ты отправишься с ним?
— Сам доберусь, — мотнул головой Аззи. — Дай-ка еще разок на адрес взглянуть… ага, заметано. До встречи, Том, — добавил он, обращаясь к мужчине с пустым взглядом.
Глава 3
Вот так Томаса Крючкотвора вернули домой. К счастью, демону-санитару удалось доставить его обратно прежде, чем его телу был нанесен непоправимый ущерб. Врач, который его — тело — приобрел, как раз собирался сделать глубокий разрез скальпелем, чтобы продемонстрировать студентам кровеносные сосуды в человеческой шее. Однако прежде, чем он опустил скальпель, Крючкотвор открыл глаза.
— Доброе утро, доктор Моро, — произнес он и потерял сознание.
Моро объявил его живым и потребовал от вдовы вернуть деньги.
Она вернула, но с крайней неохотой. Их с Крючкотвором брак вряд ли можно было назвать особенно счастливым.
Аззи добрался до Земли своим ходом: очень уж ему не хотелось трястись вместе с Крючкотвором в карете скорой помощи, пропитавшейся запахом мертвечины настолько, что от этого страдало даже сверхъестественное обоняние. Он прибыл вскоре после того, как реанимировался Крючкотвор. Благодаря амулету невидимости его присутствия никто не заметил. Под этим покровом невидимости (углядеть его мог разве что ясновидящий) Аззи проследовал за процессией, которая доставила Крючкотвора домой. Добропорядочные соседи, замшелые деревенщины, объявили это чудом. Только Мило, жена Крючкотвора, не переставала ворчать.
— Так я и знала, — бубнила она. — Старый хрыч только притворялся!
Продолжая оставаться невидимым, Аззи обследовал дом Крючкотвора, в котором ему предстояло жить до окончания гарантийного срока. Несколько дней, вряд ли больше. Дом оказался большим, с несколькими комнатами на каждом этаже, а главное — с замечательным сырым подвалом. Вот в этом подвале Аззи и обосновался. Для демона это было самое подходящее место. Он прихватил с собой несколько свитков для чтения и мешок протухших кошачьих голов, чтобы заморить червячка, так что надеялся провести это время по возможности приятнее. Однако, стоило ему устроиться, как начались затруднения.
Первой стала жена Крючкотвора, долговязая пейзанка с начинавшими седеть каштановыми волосами, широкими плечами и необъятным задом. Она спустилась в подвал за провизией. Следом за ней в подвал спустился за горшком меда старший сын, Ганс — неуклюжий увалень, изрядно напоминавший своего папашу. Потом — служанка Лотта за картошкой прошлогоднего урожая…