История с географией

– И уделы покупали. Сделка тоже разошлась, – ответил Соукун, присаживаясь к моему столу, и стал мне пояснять, почему эти сделки разошлись.

«Просто Янихен не хотела», – подумала я, но, конечно, очень внимательно продолжала слушать то, что говорил он об этом имении «с громадным будущим». Я догадалась, что это претендент на 16 тысяч, куртажную которого мы подписали второго января, иначе говорить, как расхваливать Сарны, он и не мог. Но после набившего оскомину перечисления доходов имений: скот, лес, посев, в Сарнах было что-то новое: заливные луга за Случом, масса речек и озер, возможность устроить рыбное хозяйство, выписав специалистов от князя Шварценберга из Богемии, по его, Соукуна, рекомендации.

– Имение только ожидает хозяина. Это имение будущего! – говорил он убежденно.

– Почему же такая отчаянная репутация имения на рынке? – допрашивала я.

– А потому, что мы решительно не пускаем комиссионеров в имение. Такова воля моей доверительницы Веры Кузьминишны Янихен.

– Но имение продается уже двадцать лет, иначе сказать, оно на рынке уже двадцать лет, и общее мнение о нем очень неважное, и во всяком случае, оно без будущего, потому что слишком известно своими болотами и песками.

Я срывала свое наболевшее чувство из-за общего мнения о Сарнах на минской бирже. «Двадцать пять копеек не стоит», – говорил нам один из самых важных маклеров этой биржи.

– Но через двадцать лет, когда лес подрастет, оно будет стоить? – допрашивал тогда Витя, уже после разговора с речицким помещиком.

– И тогда ему цена двадцать пять копеек, – возразил решительно маклер.

Соукун объяснял это досадой маклеров, потому что было дано распоряжение всем лесникам имения никаких бракеров и комиссионеров близко к лесу не допускать!

– Могу Вас уверить, я двадцать лет знаю Сарны, как свои пять пальцев, управлял ими, а теперь поставил управляющим своего брата Фридриха.

– И лес есть?

– Ну, конечно, есть. Скажем, очень много есть вырублено, но все же осталось. У нас там лесное хозяйство, лес разбит на кварталы, а молодой лес уже скоро станет очень ценным, и вас можно только поздравить с таким имением, – уверял он, а сам он в настоящее время хлопочет об увеличении ссуды на Сарны в Дворянском банке. Дело уже налаживается, и банковская ссуда будет доведена до трехсот пятидесяти тысяч. Когда же купчая будет совершена, Соукун надеется нам быть полезным ценными указаниями и советами при распродаже участков.

Я была в восторге от этой встречи и от того, что наговорил мне своим твердым, полунемецким выговором этот старый чех! Конечно, я с радостью рассказала все это Леле. «Чех-управляющий – это тоже обещает успешное ведение дела», – заметил Леля.

Двадцать третьего я могла уже спокойно ехать обратно, но заехала в Москву, получив известие о кончине тети Любы. Я поспела к девятому дню и застала всю семью в сборе: Наталью Антоновну, Козен, Сашу, Митю. Мне дали прочесть духовную тетушки. Раздел прошел очень мирно. Вся обстановка была оставлена Давыдовской, кроме фамильных портретов, переданных Мите. Он же был владельцем Солнцева, где все еще был памятен 1905 год. Пробыв всего денек в Москве, я всё-таки успела повидать и Савёлова, и Александру Яковлевну, которая вечером провожала меня на Смоленский вокзал.

Дорогой из Москвы, в Крупках у меня была другая интересная встреча, привожу выдержку из своего письма брату: «Я сделала на три часа перерыв, до следующего поезда, в Крупках, и вызванный с докладом на станцию Горошко ожидал меня с чаем и завтраком на въезжей, против вокзала. Здесь, доложив мне, что центр так и не продан, потому что сделки опять сорвались, а теперь его торгуют радонские поляки, он представил мне одного старика, опоздавшего на поезд, причем предупредил меня, что это старик будто бывший старшина и знает тайну щавровского недохвата земли.

Я попросила старшину к себе чай пить. В разговоре оказалось, что он вовсе не старшина, как сдуру понял Горошко, а очень богатый польский помещик, коннозаводчик, живет в Москве, сын у него в лицее. И уже три года тому назад, хорошо осведомленный о недохвате щавровской земли, как оценщик Московского банка, он говорил об этом Полякову.

Значит, значит, как были бы напрасны попытки подсидеть, наказать банк! Там лучше нас и давно знали, что план их фальшивый, и мы поступили правильно именно так.

Вечером Витя встретил меня в санях «Гарни» и радостный, веселый еще в дороге сообщил мне все минские новости, а также треволнения из-за лесных купцов, явившихся покупать сарновский лес.

Глава 24. Бар-град