История с «летающими тарелками»

Он говорил не переставая, долго и красиво. Он сказал, что если его лучший друг — Пеэтер — теперь отвернется от него, то он станет, в конце концов, хулиганом и в этом не будет ничего удивительного. Неужели Пеэтер действительно хочет взвалить на себя столь тяжкую ответственность? Как бы там ни получилось с Мадисом в тот раз — глупая, конечно, история,— но из-за этого не стоит долго злиться. В жизни и не то случается. А сейчас, надо надеяться, ребенок в полном порядке? Ну вот, радостно слышать, что с ребеночком ничего плохого не случилось. А о том, как Рихо в тот раз досталось от крикливой тетки, даже не стоит и вспоминать, это вообще не тема для разговора, главное — дружба, и во имя дружбы надо быть готовым на все. С Мадисом, конечно, они немного перемудрили, ясное дело, но зато впредь надо постараться быть умнее. Ошибки для того и совершаются, чтобы на них учиться. А то как же иначе?

Пеэтер молча слушал речь Рихо и вынужден был в душе признать, что отнесся к своему другу несправедливо. Мало ли что случается в жизни! Друг — несмотря ни на что друг. Надо только постараться впредь быть поумнее.

— Ну так как же? — спросил наконец Рихо.— Сделаем небольшую вылазку?

— Я не знаю,— колебался Пеэтер.— Как бы не вышло новых неприятностей.

Рихо принялся объяснять, что нет оснований опасаться неприятностей. Отец и мать никогда не приходят домой раньше вечера. Старик каждое утро берет с собой бутерброды и кофе в термосе, а мать обедает на работе в столовой. Он, Рихо, обедает тем, что остается от завтрака. Подогревает или ест холодным, как захочет. Так что его все-таки не держат на одной воде и черством хлебе. Только свежего воздуха он лишен, хотя свежий воздух, как известно, крайне необходим растущему организму.

— А соседи? — спросил Пеэтер.

— Мы оставим приемник играть. Тогда соседи ни о чем не догадаются. А из дому придется выбираться, конечно, очень тихо. А когда вернемся, ты снова запрешь меня снаружи и положишь ключ под коврик. Только и всего.

Последние сомнения Пеэтера Рихо развеял тем, что решил для надежности немного замаскироваться. Он нашел в шкафу марлю и бинты и попросил Пеэтера помочь ему основательно замотать голову.

— Только щелку для глаз оставим,— сказал он.— Тогда меня никто не узнает.

Пеэтер приступил к делу. Замаскироваться, обмотав голову бинтами,— это действительно была счастливая мысль. Так не только было скрыто все лицо Рихо, но и разговаривать он не мог. Голова его сделалась похожей на большой круглый снежный ком.

— Ты просто мировецкая мумия! — засмеялся Пеэтер, окинув оценивающим взглядом дело рук своих.

— Мы-м-мы-ммм...— послышалось из-под бинтов.

Невозможно было понять, что хотел выразить этим Рихо, но,

по-видимому, он считал, что все в полном порядке, потому что пошел к двери и подал жестом Пеэтеру знак следовать за собой.

Дверь на замок, ключ под коврик. В соседней квартире, похоже, царили спокойствие и тишина. Однако судьбе было угодно, чтобы маскировка Рихо подверглась первому испытанию еще до того, как они попадут на улицу. Едва выйдя во двор, они встретили ту известную толстую тетку, которая недавно доставила Рихо столько неприятностей. Теперь она сверлила их по очереди очень внимательным, насквозь пронизывающим взглядом.

— Уж не к Рыуку ли вы ходили? — спросила она.

— К Рыуку,— ответил Пеэтер.— Только мы туда не попали.

— Туда и нельзя,— сказала толстая тетка, очевидно оставшись довольна ответом Пеэтера.— Мальчишка этих Рыуков теперь наказан, ему нельзя играть с другими, воспитанными детьми. А то еще научит их своим хулиганствам.

Она долго распространялась о том, какие ужасные выходки проделывал этот мальчишка Рыук и что еще он способен на- творить в будущем, пока, наконец, не дотронулась осторожно до бинтов и не спросила, какое несчастье случилось с этим мальчиком.

— Травма,— объяснил Пеэтер.

Ему очень нравилось это «ученое» слово, оно как бы придавало ему образованности. Он чуть было не добавил, что у Рихо «душевная травма», но в последний момент спохватился. Могли возникнуть большие сложности. Ибо тот факт, что телесные наказания травмируют душу, еще вовсе не означает, что душевные раны, в свою очередь, должны отражаться на теле.

— Да-да! — Толстая тетка вздохнула.— Забот и хлопот с этими мальчишками нынче хватает. Осторожности у них никакой, творят что хотят, оттого и травмы и все такое.

С этими словами она двинулась дальше.

Путь был свободен. Естественно, Рихо и Пеэтер поспешили на улицу.

5

Они торопились покинуть пределы поселка самым коротким путем. И лишь тогда, когда они достигли леса и вышли на полянку в порядочном удалении от последних домов, Рихо решился снять бинты.

— Уф! — сказал он удовлетворенно.— Свежий воздух действительно прекрасная вещь, действует на меня живительно. У меня возникло сильное желание подать голос.

Имелась и другая причина попробовать голос — всего лишь в нескольких десятках шагов паслась привязанная на цепи корова тетушки Лены.