История села Мотовилово. Тетрадь 12

— В лес за грибами! Их, бают, в лесу хоть косой коси! — с нескрываемым задором ответил Осип.

— Не плохо, не плохо! Грибы мясу подспорье! — улыбаясь проговорил Иван, взважживая вожжи.

Улучив, относительно свободное от работы время, не смотря на запрет отца, воспользовавшись тем, что отец с Ванькой уехали в поле на сев ржи, Санька собравшись и взяв корзину пошёл в лес за грибами. Войдя в лес он сразу же ощутил запах грибами и увядающими травами, как в сенокос, от запоздалых травяных цветков. В воздухе витал сладковатый медовый запах. В угрюмом оцепенении, задумчиво дремлют разлапистые ели. Слегка раскачиваемые ветром, в вершинах гудели хвоей стройные сосны, роняя на землю созревшие шишки. Над лесом, в спиральном полёте, кружились канюки. Своим унылом клёкотом они на Саньку нагоняли тоску. Хоть и наговорили люди, что гриба в лесу невпроворот, но Санька долго бродил по лесным зарослям, а грибов пока набрал мало, только дно покрылось в корзинке. Он перешёл за Серёжу и в дальнем лесу грибов оказалось не больше чем в ближнем. Бродя по лесу Санька забрёл в такую непролазную глушь, что его объяла боязнь как бы не заплутаться. Вскоре он набрёл на лесной говорливый родник чистой, как слёзка воды. Чтобы подкрепиться силой, Санька решил пообедать около этого родничка. Он развернув из газеты кусок хлеба, обильно посыпав его солью, стал впримочку есть. Тучи надоедливых комаров, облепили Саньку, кусая его они не давали ему покоя, а около воды комары нахальны и агрессивны. Санька не доев кусок вскочил с привала и пустился вновь в поиски грибов, доедая хлеб на ходу. Он напал на какую-то заброшенную, заросшую дорогу, которая завела его в такие непролазные дебри, как говорится куда сам леший не заходит, что едва оттуда выбрался. Перебираясь через бурелом и валежник Санька, до нестерпимой боли зашиб коленку. Он выбрался на просеку, на которой вдали, как ему показалось, стоит человек. Увидя это Санька испугался и замер на месте. Подойти к человеку Санька побоялся, а вдруг он с лихими намерениями, тревожно подумалось Саньке. Он решил из далека окликнуть незнакомца, чтобы в случае убежать. На его окрик, стоявший посреди просеки человек не отозвался, только эхо раскатисто и угрожающе донеслось из лесной чащобы. В завершении всех неприятностей Санька понял, что заплутался. Он совсем потерял ориентировку в сплошных лесных, незнакомых ему, зарослях, к тому же как на грех солнышко закрыли сплошные облака. Пересилив страх, Санька всё же решил подойти к человеку, который неподвижно продолжал стоять посреди просеки и по крайней мере, спросить у него куда пойти, чтобы направиться к дому. И каково же было удивление, когда он робко подходя к незнакомцу, вместо человека, обнаружил, всего-навсего квартальную грань — столбик врытый на перекрёстке двух просек. Обличённо улыбнувшись, Санька в душе поругал себя за напрасную тревогу, за трусливое воображение. Санькино внимание привлёк свежий, еще не успевший заплыть смолой, затёс на объёмистой сосне. А Санька ранее слышал от людей, что в лесу, для ориентации направления к дому, на деревьях делают затёсы. И он пошёл по направлению, указанному затёсом и вскорости, набрёл на муравьиную кочку. Приостановившись около кочки, Санька заинтересовался заботливой и неугомонной беготнёй обитателей кочки. Санька, взяв палку потревожил верхушку кочки, муравьи всполошившись, закопошились, стали ещё хлопотливее и озабоченнее бегать по кочке, подобно испуганным людям при пожаре. Закончив наблюдение за муравьями, Санька обратил внимание как расположена эта муравьиная кочка, она бессловесно подсказала ему, что он, выбираясь из плутания, идет по верному пути. Санька из литературы знал, что муравьи, свои кочки всегда строят у дерева с южной его стороны. Пройдя расстояние с полкилометра, Санька напал на торную дорогу, которая шла с небольшим уклоном по направлению куда и шёл обрадованный Санька. Наконец-то выйдя к реке Серёже, Санька усталый и изрядно проголодавшийся уселся у воды отдохнуть. Из-за длительного плутания по лесу, он ни только не набрал полной корзины грибов, а едва набрал их полкорзины. Выбравшись из объятий лесных дебрей и теперь отдыхая у реки, Санька ощутил в себе такое голодание, что по приходе домой мысленно обещался съесть целый каравай хлеба. А пока сидя и отдыхая тут он ощущал в своем животе такое желание что-либо съесть, что едва стерпливал. Попробовал поесть траву, не понравилось. «И как только её корова-то ест!» — подумалось Саньке. Уставший, изнеможённый, ощущая боль в ушибленной коленке, он еле доковылял до дома. А дома, вечером, за ужином, как-бы отчитываясь о своём грибном походе, говорил семье за столом:

— В лесу этого комарья прямо роями! Ты от них, а они за тобой! Прямо-таки никакого спасения нету! Зачкалили окаянные!

— А ты сколько грибов-то приволок? — с хорошим расположением настроения спросил его отец.