История села Мотовилово. Тетрадь 12

— Ты что, с ума спятил! Откуда у меня деньги-то! Было время, всем давал, выручал, а теперь чай у меня деньги-то не бешеные и бросовых денег у меня нет! Налоги-то нынче знаешь, как по карману-то бьют! — твёрдо отрезал Василий, отказав свату в выручке; питая на него затаённую злобу за то, что он подбивает зятя, сына Василия, Миньку, на раздел.

На второй день Рождества шёл Василий Ефимович из церкви от обедни мимо сватова дома, заметив его, сват выбежал из дома и, чтобы задобрить, еле затащил Василия в гости. Долго упирался Василий, отыскивался, намереваясь сходить к свату не в праздник, а в будень. Наконец-то всё же согласился, зашёл и в праздник. Войдя в избу, помолившись, Василий Ефимович, прямо с порога поприветствовал хозяев:

— С Рождеством Христовым вас! Сваточки!

— Поди добро жаловать! — отозвалась сваха, выплывая из чулана.

— Садись за стол, сват. Ты у нас вон как давно не был! — усаживая Василия, хлопотал сват, доставая из шкапа бутылку с самогонкой.

— От тех пор, как пилу тебе приносил, от той поры и не был! — отозвался Василий, усаживаясь у края стола.

— А ты бы, чай, когда так и зашёл к нам посумерничать, — от нечего говорить, между прочим, предложил сват, разливая самогонку в два стаканчика.

— Есть когда мне разгуливаться, дома делов уйма! — уклончиво и решительно отговорился Василий.

— Ну, давай, сваток, выпьем, а там у и… — чокаясь стаканчиками, произнёс сват.

— Ну, за компанию! — отозвался гость.

Выпили, закусили. Гость вилкой из тарелки подцепил жареного мяса ломоть мякоти, а хозяин счёл за приличие рукой взять из тарелки мясцо с косточкой. Кошка, вертевшаяся около стола, зорко следила за поведением хозяина, её наблюдающий взор как бы говорил хозяину: «Ты не очень-то дочиста обгладывай мосол-то, бросай его скорее под стол, я им полакомлюсь!»

— Сват, если в угоду я, пожалуй, ещё налью стаканчик самогонки-то! — предложил Василию Ефимовичу сват.

— А ты налей, налей и для такого гостя не жалей! — поддакнула сваха, сидящая на лавке у шкапа.

— Нет, сват, я уже и так что-то захмелел! — отнекивался Василий. — Ну, разве только за компанию, тогда и выпить можно! Компанию поддержать я всегда готов!

Выпив по второй, Василий Ефимович, совсем захмелев, ещё пуще осмелился:

— Сват, я ведь зашёл к тебе пожурить тебя, сват!

— Это за что же, сват? — недоумённо спросил его хозяин дома.

Не удостоив его прямым ответом, Василий Ефимович повёл разговор на свой лад:

— Уж не вы ли подбиваете Миньку на раздел моей семьи. Этот каверзный вопрос, прямо вам скажу, застиг меня врасплох, и я от Миньки этого не ожидал. Так бы и жили все вместе: по силе возможности, по божьей воле. И ломать семью, мельчить хозяйство, по-моему, не стоило бы. Не разумно!

Сват Герасим, выслушивая упрёк свата, молчал и не спешил высказываться в своё оправдание. Он, по-гусиному задрав кверху голову, шепча про себя, видимо, что-то в уме подсчитывал. А Ефимыч продолжал:

— Если, сват, ты подмызыкнул Миньку на делёжку, то ты этим меня без ножа зарезал! А я прямо скажу, кто суётся в мою семью и пакостит, тому я не прощу. На всю жизнь запомню!

— Ах, батюшки, оказия-то какая! — всполошилась сваха.

— Да что ты, сват, так на нас разгневался-то, да мы и так тебя хвалим, довольны тем, что наша дочь живёт у вас при полной чаше. Да разве мы тебя коли хаяли, или когда баяли, что нашей дочери плохо живётся у вас; всем мы довольны тобой! — высказался и сват.

— Я никак не пойму, сват! Этими словами ты восхваляешь или упрекаешь меня? — вслушиваясь в нотки высказываний свата, спросил его Василий Ефимович.

— Как хошь понимай! — сказал Герасим.

— Я уж и так, весь хрен до капельки, понял, что вы взбузетенили Миньку на раздел! И мне всё это поперёк горла встаёт, как репей колючий, едва проглотишь! — вспылил Василий на свата. — Хоть некоторые люди и считают меня трудным и грубым человеком, и якобы в моей семье трудно ужиться, а я прямо скажу, что так думают те, кто по жестокосердию своему мою простоту в моём характере просто недопонимают. Мой характер грубый, но зато справедливый, — высказался Василий Ефимович о своём характере.

— Ну и что же, ты свою большую семью век держать около себя будешь что ли? — спросил его сват. — Когда-нибудь, а делиться-то всё равно надо!

— Это уж не твоя забота! И не твоего ума дело, — грубо оборвал его Василий Ефимович. — Как-нибудь без тебя справлюсь!

— А ты, сват, погоди горячиться-то! — пробовал урезонить Василия сват Герасим.

— Тут годить нечего! Всё понятно! И весь тут мой сказ! — запальчиво выкрикнул Василий. — Подай мне пилу, и я пошёл! — надевая шапку, гневно попросил он у свата.

Злобно хлопнув дверью так, что в шкапу загремела посуда, гремя своей пилой, он медведем протопал по ступенькам крыльца. Выскочив на улицу, ускоренным шагом пошёл домой.

— Ну и не жалко! — проговорил сват, когда громыхание в сенях затихло.

Идя по дороге, Василия Ефимовича всё же покачивало, самогон сделал своё дело: сразу видно было, что он выпивший.

— Где это ты, Василий Ефимович, на пробку-то наступил? — шутейно спросил его повстречавшийся Николай Ершов.