История села Мотовилово. Тетрадь 15. Колхоз

— Ну вот и прекрасно, значит мы уже и познакомились! — подыгрывая на гармони какую-то развесёлую мелодию и самодовольно улыбаясь нарочито показывая Дуне свой золотой зуб. — А теперь, не теряя много времени, нам с тобой надо приступить к практическим вопросам. Перво-наперво, нам с тобой надо несколько удалиться от посторонних глаз.

Дуня покорно и по-детски, доверчиво побрела за ним.

— Ну, а теперь с нашего общего желаньица разреши тебя поцеловать! — и Федька, не ожидая на это согласия, изловчившись смачно чмокнул Дуню в губы. — Ну вот, с сегодняшнего вечера мы с тобой будем всегда гулять вместе, не возражаешь?

— Я согласна! — сама не зная, что говорит, с наивностью ответила Дуня.

— Только чур, давай договоримся, чтобы ни с кем больше не встречаться, а то, на этот счёт у меня правила жёсткие. Я очень ревнив и не допускаю измены.

Федька не любил с девкой гулять в сухую, он как хахаль добивался от неё или крепкого наслаждённого поцелуя, или… и вот сейчас не допуская проволочек, он приступил к обработке, очередной его жертвы — Дуни. Он всегда начинал с льстивых речей от любезности, от чего девки растаивали.

— «Во всех ты душенька на рядах хороша!» «Я вас люблю, и вы поверьте, я вам пришлю привет в конверте!» «Для вас и шляпа с нас!» — лебезил он перед Дуней.

Но ему было не до комплиментов его, невтерпёж, пленили колыхающиеся и светлячками отсвечивающиеся (память о матери) серьги, в Дуниных ушах, её приятно-красивое личико и остренькие груди-ягодки так нахально вызывающе выпирающие из-под кофточки, до безумия дразнящие его и создав в нём такое неудержимое желание ухватиться за них.

— Я ведь не с каждой девкой гулять стану и не каждую удостою своим любовным поцелуем, так что считай Дуня за счастье, что я с тобой решил проводить время, — самовосхваляюще и нахально ценил своё достоинство Федька, отчего у Дуни даже поперхнуло в горле, она как-то неестественно кашлянула, от натуги даже лопнула у трусов резинка.

— Отвернись! Что ты пялишь зенки-то, бесстыдник, или не видывал, как трусы поправляют! — с этими укрощающими Федьку словами, Дуня засовестилась и стеснительно поспешила спрятаться за бревенчатой стеной амбара.

— Федьк, ты с кем тут был? — спросил Санька Савельев, разгуливающийся с Наташкой и случайно набрёсши на Федьку.

— Я да тень моя! — без всякого возмущения, ответил Федька улыбаясь. — А вы что бродите, себе пристанища не сыщите, и людям в любовных делах только мешаете! — выражая недовольство, с укоризной высказал досаду им Федька, а сам склонившись над своей гармонью тихо и трогательно наигрывал вальс.

Дуня же, поняв и разгадав нечестные намерения Федьки, воспользовавшись его разговором с Санькой, тайно вышмыгнув из-за амбара, удалилась растаяв в ночной темноте.

Федька и Крым. Разлад с Дуней

Впервые получивши неудачу, Федька домой пришёл растерянный и злой. На лице у него полыхала краска первой неудачи. Улёгшись в погребушке на койке спать, он до самого утра не мог заснуть, он в голове, в деталях обдумывал свою оплошность, как это получилось, что из рук ускользнуло такое сокровище. Во сне ему снилось, повторение его пребывания на юге. Проснувшись вставать, он не спешил, ему вспомнилось, как он был невольным свидетелем достойной вспоминанию сценки в зале привокзального буфета, когда он ожидал своего поезда на Курском вокзале. Федьке детально вспомнилось всё, как это было! В углу зала, около буфета деловая атмосфера, буфетчица торгует, а пассажиры, вплотную прижавшись к стеклу витрины, стоят в очереди за тем, чтобы кое-что купить в буфете, чтобы перекусить. Очередь молчит, в большинстве говорит только буфетчица, в белой накрахмаленной повязке на голове в виде колокольни Ивана Великого. Передний крайний в очереди среднего пошива гражданин делает буфетчице заказ:

— Налей-ка мне 200 гр. вина, приплюсуй бутылку пива, на закуску свешай 50 гр. колбасы, положи яичко, ещё кусочке хлеба и пиз…ц! — машинально, видимо, для украшения своего заказа, добавил он.

Подавив в себе кривую улыбку, появившуюся было на лице, буфетчица, отпустив что заказано и рассчитавшись с этим клиентом, машинально спросила следующего покупателя:

— А вам что?

— А мне тоже самое, только без пиз…ца! Потому что я иностранец, и не знаю с чем едят это кушанье.

Буфетчица удивлённо взметнула глазами, настоль странного клиента. Её одолевал приступ смеха, но она для приличия сдерживала себя, чтоб нескромно, не расхохотаться, стала отпускать покупателю то, что он заказал. Когда было всё поставлено перед этим странным клиентом, буфетчица назвала сумму, причитающуюся с него денег. Сумма была точь-в-точь такой же, как и с предыдущего покупателя. Весьма возмутившись обсчётом, иностранец с укором вступил с буфетчицей в разговор.