История села Мотовилово. Тетрадь 7 (1925 г.)

– Чай, не пра! Вот бы, когда Митьку с ружьём кликнуть, да подстрелить бы ястреба-то! – сочувственно отозвалась Дарья, обозревая своих кур, гуляющих на лужайке, наблюдая как, догадливая курица, клювом, услужливо убрала из клюва петуха прилипшее перо.

– Сначала, наш петух в драке робил вашему, а теперь наш стал забивать вашего, – с видимым довольством, заметила Любовь Дарье.

– То-то мой Иван, как-то жаловался: «Шабров петух так и загонял, так и забил нашего петуха!», – незлобливо отозвалась Дарья.

–Дарья, у вас, бишь, куры-то несутся? – спросила, между прочим, Любовь Дарью.

– Несутся, помаленьку, а что?

– А у нас, что-то испрокудились, с весны понеслись было, с десяток нанесли и перестали. Вроде и куры-то еще молодые. Всего-навсего пятыми яйцами, а нестись перестали, и кормим вроде не плохо: зерно во дворе и на сушилах. Только клюй и петух топчет, а яиц нету.

– И у нас повывелись хорошие то куры. Раньше были какие несучие, а сейчас, тоже, что-то плохо несутся, – пожаловалась на кур и Дарья.

– А сколько им время-то, какими они яйцами в это лето? – поинтересовалась Любовь.

– Которым по пять годов, а одной курице наверное годов восемь будет и всё равно несётся – еще лучше чем молодые.

– А у нас одна курица, такая ведьма хитрющая, зараза, нанесла три яичка и расселась на них. С гнезда её никак не сгонишь.

– А ты с ней сделай вот что: поймай и три раза окуни её головой в студёную воду! Она и разгуляется, – поучительно порекомендовала Дарья

– Только и стоит! – отозвалась Любовь.

– А я то думаю, что год-то нынешний должен быть несучим для кур, по приметам-то я заметила, в чистый понедельник снег валил хлопьями величиной с яйцо, так что куры должны бы нестись хорошо! – высказала свои знахарьские наблюдения Дарья.

– Мы, каждый год по две свиньи выращиваем! – выхвально высказалась перед соседкой Любовь.

– А ты чем их кормишь? – поинтересовалась Дарья

– Как чем? Чем и все кормют– картошкой. Бухну им в ведро целый чугун варёной картошки, разомну толкушкой, наделаю болтушки, они и едят в драку только носами ворызжут.

– А у нас, свинья борзует, к борову запросилась. Весь хлев изворочала, не пьёт, не ест ничего! – пожаловалась Дарья.

– А ты попои её мыльной водой, она и перестанет борзовать-то! – поучительно подсказала Дарье, подошедшая к ним, Анна Крестьянинова.

А у прогона, где гналось мелкое стадо из поля, ребятишки, вися на больших прогонных воротах, с интересом наблюдали за гнавшимися козами, свиньями, телятами и овцами, стараясь не пропустить взором четырёхрогового барана, который возбуждал детское любопытство и познавательный интерес. Ребятишек так же интересовало и то какой мастью у пригона корова первой войдёт в село: если чёрная – завтра будет день пасмурный, будет дождь, если пёстрая – день будет переменный, а если красная – весь день будет солнышко! А прогонятся стада, натеряют коровы жидких «лепёшек» на уличной лужайке, ребятишкам тут и «лафа». Вооружатся они увесистыми палками и давай взаимно друг-дружку обрызгивать жидким коровьем помётом. В садах, только что завязались на яблонях яблочки, а ребятишки тут как тут, раздражая яблочный аппетит они подзадоривая друг-друга извещают о наличии яблоков в том или ином саду.

– А у Хоревых в саду вот уже какие яблочки-то! – возвестил ребят Гринька Лабин, показывая на пальцах величину яблоков.

Соблазнившись и раззадорившись, Панька, Санька и Ванька решили набегом навестить Хорев сад с целью полакомиться яблоками. По задворкам, позадь сараев выискивая потайные тропы по картофельникам и по-воровски прячась в конопляниках они скрытно от людских глаз, пробирались к намеченной добыче. Действуя смело в тоже время и трусливо. При малейшем шорохе они залегли в глубокой картофельной борозде, а потом осмелев в перегонки бросились к яблоням. Опустошив молоденькую яблонь и набив зарумянившимися яблочками запазухи ребята, гулко топая по земле, вихрем помчались прочь. Укрывшись в коноплянике, они с азартом принялись грызть яблоки, весело смеясь от благополучного исхода, брызжа белой слюной, каждый наслаждено уплетал добычу.

А дома, Паньку уже давно разыскивают. Брат Мишка хватился его: напилить липняку на каталки, а Паньки нет. Заметив возвращающегося домой Паньку, Мишка с руганью набросился на него наровя поддать ему пинка под зад.

Спасаясь от преследователя, Панька, по-кошачьи вскарабкался на вершину берёзы росшей у них в огороде. По-дьявольски, подразнивая брата Панька сидя на берёзе и издевательским посвистом дразнил Мишку. С ярым злопытательством, и желанием отомстить, Мишка, взяв со двора топор принялся подрубать берёзку. Панька комякнулся на землю не выпуская из рук вершинки берёзки. Густые ветви и листья смягчили удар. Ожидая еще и от Мишки, Панька плотнее прижался к земле и вобрал голову в плечи. Мишкины кулаки тупо падали на Панькину спину, а ноги задавали пинка. Под ударами Панька изгибался, как отшибленный хвост ящерицы.