История Северной Африки (Тунис, Алжир, Марокко). Том 2. От арабского завоевания до 1830 года

Утверждение в Фесе. Саадиец перешел в наступление, как только представился подходящий момент: в 1545 году на берегах уэда аль-Абид он взял в плен фесского султана Ахмеда. Тем временем Бу Хассун принял на себя управление в Фесе, попытался вовлечь в свою игру местных марабутов, а главное — признал верховенство Сулеймана Великолепного; последний тотчас· же направил в Марракеш посла с требованием упоминать в пятничной молитве имя халифа Константинополя. Мухаммед аш-Шейх отказался; турки и Саадийцы на долгое время стали врагами. Саадийское наступление возобновилось в 1548 году; в осажденном Фесе в борьбе за влияние столкнулись две марабутские клики: Шазилия, поддерживавшие Саадийцев, и Кадирия, поддерживавшие Ваттасидов и их покровителей турок; учащиеся Феса, которые группировались вокруг благочестивого и знаменитого богослова Абд аль-Вахида аль-Ваншариси, хранили верность существовавшей власти. Мухаммед аш-Шейх приказал умертвить Ваншариси и в 1549 году овладел Фесом. После этого он сразу же начал преждевременное и закончившееся полной неудачей наступление на Тлемсен, который не был еще в руках турок, затем на турецкий гарнизон в Мостаганеме. Однако он переоценил свои силы, тем более что Марокко еще не полностью перешло на сторону династии. Бу Хассуну удалось привлечь на свою сторону пашу Алжира Салаха Ваиса и испанцев Орана; во главе небольшой армии из магрибцев и турок ему удалось в самом начале 1554 года вернуть Фес, разбив Мухаммеда аш-Шейха под Тазой, а затем у ворот Феса. Но поскольку турки вели себя, как в завоеванной стране, Бу Хассуну пришлось спровадить их, и он оказался без ресурсов и без армии перед лицом Саадийца, отнюдь не сломленного ударами судьбы. Хотя Ахмед аль-Аредж перешел на сторону Ваттасидов и поднял оружие против брата, Мухаммед аш-Шейх вновь перешел в наступление и в сентябре 1554 года снова, на этот раз уже прочно, обосновался в Фесе. Марокко было за ним, но находилось под угрозой турок Алжира и под бременем португальской и испанской ипотеки, хотя португальцы и пошли на попятный в 1541 году.

Шериф, который носил халифский титул со времени первого взятия Феса, не остался в этом городе; он чувствовал себя в нем очень неуютно и не мог забыть того энтузиазма, с каким был встречен Бу Хассун в 1554 году; для него, сахарца, человека с суровым нравом, этот город был слишком культурным и рафинированным; аль-Ифрани рассказывает, что новые хозяева Феса брали там уроки хорошего тона у слуг предыдущих государей; быть может, также он считал его слишком подверженным ударам со стороны турок; а главное, этот южанин предпочитал Марракеш с его пальмовыми рощами. После трехсотлетнего пребывания в тени Марракеш стал столицей новой династии.

Все это не мешало Мухаммеду аш-Шейху мечтать о разгроме турок, к которым он, кажется, питал личную ненависть. Чтобы добиться цели, Мухаммед аш-Шейх не поколебался вступить в переговоры с неверными в лице испанцев Орана. Предупрежденные о грозящей им опасности турки опередили врага, осадили Оран и тем самым сорвали акцию крупного масштаба; более того, паша Алжира подослал к Саадийцу (нескольких турок, которые, выдав себя за дезертиров, завоевали его доверие и во время похода в Атлас преспокойно убили его; некоторым из них после необычайной одиссеи удалось даже вернуться в Алжир и доставить голову Мухаммеда аш-Шейха в Константинополь (1557 год).

Человек, который изгнал Ваттасидов и выдержал натиск турок, обладал качествами настоящего властелина. Хитрый и властный, он считал себя хозяином Марокко и не терпел никаких возражений. Ему пришлось решить трудную проблему создания постоянного бюджета для содержания двора и армии. Ни торговый обмен с англичанами, ни производственные монополии не могли дать ему достаточно средств; поэтому ему пришлось распространить на горцев поземельный налог (харадж), который уже платили жители равнин. Эта налоговая политика восстановила против него марабутов и послужила причиной мятежей; он энергично подавлял их, производя обыски в завиях, изгоняя марабутов и их учеников и уничтожая несговорчивых. Таким образом, этот вождь, порожденный движением марабутов и вознесенный к власти ради Священной войны, без колебаний обуздал марабутов и даже объединился с испанцами против турок при первом же столкновении с последними.

Саадийское государство до битвы «Трех королей» (1557–1578 годы). Его сын Мулай Абдаллах аль-Галиб биллах (1557–1574 годы) был признан тем легче и скорее, что три его брата сразу после смерти отца бежали к туркам; два из них, Абд аль-Малик и Ахмед, добрались до Константинополя, где стали служить Сулейману и его преемникам.