История Северной Африки (Тунис, Алжир, Марокко). Том 2. От арабского завоевания до 1830 года

Абд аль-Мумин воздавал хвалу богу, воздвигая мечети в Тазе, Марракеше, где удалось восстановить план первой Кутубии, ныне не существующей, фундамент которой недавно был обнаружен, и в Тинмеле, в память о махди, где испано-мавританские традиции сочетаются с восточными мотивами и местными влияниями. Он построил также крепость Рибат аль-Фатх, которая занимала место нынешней касбы Удайя в Рабате. Его сын Абу Якуб построил Большую мечеть в Севилье и касбу Марракеша. Якуб аль-Мансур возглавлял, согласно преданию, первую очередь работ по возведению мечети Хасана в Рабате, строительство мечети в касбе Марракеша и завершение строительства Хиральды в Севилье и минарета Кутубии. Мечеть Хасана была грандиозным сооружением; она занимала огромное пространство длиной 183,1 м и шириной 139,4 м и имела шестнадцать дверей. Еще и поныне существует минарет из розового камня, который возвышался в середине фасада.

Из альмохадских минаретов, квадратных в плане и увенчанных центральным фонарем, полностью сохранился только минарет Кутубии. Он состоит из расположенных в шести этажах залов с разнообразными, в зависимости от вкуса архитектора, системами сводов. Фонарь, самая настоящая башенка, покрыт ребристым куполом, над которым возвышаются три шара из золоченой меди. Общая высота сооружения превышает 67 метров.

Ничего не осталось ни от альмохадских дворцов, ни от большого госпиталя в Марракеше, построенного с необычайной роскошью аль-Мансуром — самым знаменитым строителем в династии. Этот халиф воздвиг многочисленные укрепления, и прежде всего цитадель и город Рабат. Огромная глинобитная крепостная стена с воротами, самыми замечательными из которых и лучше всего сохранившимися являются ворота Баб ар-Руах, тянулась на 5,5 километра. Обширный ансамбль военных построек, составляющих «лагерь победы» (рибат аль фатх) и ставших касбой Удайя, был предназначен для наблюдения за устьем Бу Peгpeгa и должен был служить местом сосредоточения экспедиционных сил для походов в Андалусию. Великолепные ворота цитадели из камня охристо-красных тонов представляют собой стрельчатую подковообразную арку и замыкают три квадратных зала. В Марракеше, где альмохады построили глинобитные крепостные стены с квадратными башнями по бокам, ворота Баб Агенау своим величием напоминают ворота Удайя. Халифы построили также крепостные стены Фес аль-Бали, сохранившиеся главным образом в северной части нижнего города.

План мечети Кутубия в Марракеше (по H. Terrasse, «L'art hispano-mauresque des origines au XIIIe siecle», табл. 51, стр. 308). Общая композиция та же, что и для мечети в Тинмеле, однако план стал уже богаче и сложнее

Орнаментика альмохадов резко отличается от орнаментики альморавидов стремлением к плавности и легкости. Растительный орнамент получает новое развитие и выводит свою окончательную форму из пальмовой ветви. «Каждый лист отделан по-своему, а его контуры очерчены с большой тщательностью. Формы становятся более плотными, листья, толстые и как бы мускулистые, переплетаются и изгибаются в мощном движении. Новая форма листа заимствована у восточного искусства Ифрикии: пальмовые ветви как бы выходят из идущих одна за другой чашечек. В лепной гипсовой отделке плоскости листьев пересекаются тенями, а в решетчатом орнаменте появляется гладкий пальмовый лист без каких-либо деталей, отвлекающих взгляд от четких завитков лопастей» (А. Террас и Ж. Эно). Геометрический орнамент так же изящен и смел, но никогда не бывает усложненным. «Многолопастные арки, внешние поверхности которых часто образованы из тонких переплетений нескольких ветвей, со своими мощными изгибами и длинными остриями представляют единственное в своем роде сочетание изящества и силы. В бордюрах принцип переплетения доходит до крайних пределов, переплетенные узоры покрывают грани минаретов» (А. Террас и Ж. Эно). Художники-колористы XII века покрывали минареты многоцветной мозаикой из фаянса (зеллидж). Изразцы бирюзового цвета, подобно блестящим на солнце драгоценностями, венчают минарет Кутубии.

Альмохадское искусство, изучением которого в Марокко занималась школа под руководством покойного Анри Бассе и Анри Терраса, завершало собой многовековое развитие. Оно сочетало андалусские традиции с восточными влияниями. Из всех этих элементов оно создало индивидуальную эстетику, величественную и мощную, как и сами властители страны. Это величие усматривают в громадных мечетях с многочисленными куполами и смело возносящимися ввысь минаретами, в прочных материалах и даже в глинобитных крепостных стенах, в орнаменте, неотделимом от архитектуры, с его свободной стилизованной манерой исполнения, заботящейся о стройности и ясности. Можно сказать, что это искусство является «шедевром гармоничной дисциплины» (Гзелль).