История северных народов

Многие знаменитые города Италии возводят громадные статуи, чтобы увековечить память о выдающихся людях и их славных деяниях: в Вероне поставлен памятник Плинию, в Мантуе — Вергилию, в Риме — Геркулесу. Города Германии и Гётеланда также не замедлили воздвигнуть в публичных местах статуи людей, прославившихся своими героическими деяниями: в Бремене — свой Роланд, а в Шеннинге[289], одном из древнейших городов Эстергётеланда, — стоит довольно живописный памятник Туре Лонгу[290], держащего на плече дубину с привязанными к ней двумя камнями. Такой чести он удостоился потому, что считал почетным наказывать как по закону, так и по своему разумению преследовать, и даже убивать дерзких осквернителей чистоты супружеских отношений, как поступал и другой великан Старкадер, о котором говорится в V книге этого труда. Однако с течением времени лютеране, упиваясь безнаказанностью, разрушили этот памятник, который всем своим видом пробуждал у них страх, напоминая о наказании за нечестивые деяния и мерзкую похоть.

Нигде в северных странах обычай не наказывает преступников так строго, как в этом городе, причем прелюбодеяние — хотя оно случается крайне — считается самым тяжким изо всех преступлений и наказывается самым жестоким образом. Кассиодор в IX книге, упоминая эдикт короля готов Алариха, пишет: «Не могут быть судьи снисходительны к злодеяниям, которые даже по милосердию небес не должны оставаться безнаказанными. Какой же должна быть глупость, чтобы, покинув Творца жизни, последовать за делателем смерти?

Собственность того, кто с намерениям совершить насилие или прелюбодеяние проникнет в супружеские покои, изымается, и половина немедленно передается в казну. Если же по бедности злодея изымать имущество запрещается, он подвергается изгнанию в прилегающую местность, чтобы не необычно дать ему возможность скрыться и избежать заслуженного наказании, но жить в невыносимых для него условиях. Как я уже говорил, благочестивый король издает подобные эдикты, чтобы воспрепятствовать нарушениям законов и попранию нравственности. В случае же прелюбодеяния приговор может быть только один: прелюбодей теряет все свое имущество. Чрезмерная же похоть свободнорожденной женщины, предающейся прелюбодеянию наказывается тем, что все ее дети отдаются в рабство жене, чью супружескую верность она попрала своим поведением. Если же подобному пороку долгое время предается служанка, она может преследоваться почтенной матроной для надлежащего отмщения, кроме мести с пролитием крови.[291]».

[Гл. 16 опущена]

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ О судьях и судах под открытым небом

В самые древние времена обитатели Северных земель, подобно остальным народам, не знавшим ничего о писаных законах, вели беззаботную жизнь, обмениваясь товарами, тогда как мы, одержимые алчностью, наслаждаемся их приобретением даже в наше беспокойное время. С течением времени торговые и другие отношения между партнерами упорядочивались правилами и законами. Однако человеческая алчность и зависть двигали эти отношения в обратном направлении: сильные полагаясь на мощь своего оружия, стали не только защищать свое имущество, но и приумножать его с помощью насилия. И хотя на протяжении тысяч лет люди жили без написанных законов, они, следуя природному здравому смыслу, начали избирать между собой законоговорителей и судей, которые должны были поощрять добронравных людей и определять наказание нечестивцам.

Чтобы заседания суда проходили в порядке и безопасности, выбиралось открытое место на возвышенности среди леса, где собиралось бесчисленное множество людей. Память об этом обычае сохраняется в Северных землях и по сей день. Правосудие вершили королевский наместник и 12 избранных обществом мужей, которые выслушивали тяжущиеся стороны и выносили свой приговор, стремясь, прежде всего, сохранить покой в обществе и соблюсти справедливость и нерушимость королевских законов. Приступая к совершению правосудия, они обязательно приносили клятву: «Просим Божьей помощи, чтобы судить по совести и разумению, которые Господь по милости своей даровал нам с тем, дабы не осудить невиновного, а виновного не оставить без наказания, невзирая на родственные и дружеские узы, страх или благоволение власть имущих и т. д. » И если все 12 мужей или даже семеро из них выносили оправдательный или обвинительный приговор, он по силе был равен королевскому решению и означал потерю руки, головы, имущества или денег, часть которых шла в королевскую казну, часть пострадавшему, а еще одна часть судебным заседателям или обществу.

[Гл. 18 опущена]

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ О наказаниях благородных мужей и простолюдинов