История северных народов

Юстин рассказывает, как персидский царь Камбис послал войско захватить храм Аммона, но оно погибло от бурь, занесенное песком[359]. Царь Персии Ксеркс также послал войско захватить и ограбить храм Аполлона в Дельфах, и все оно было уничтожено ливнями и молниями[360]. Затем Филомел, вождь фокейских греков, разграбил храм Аполлона и сам погиб в гуще боя, искупив грех святотатства своей нечестивой кровью[361]. Галльский вождь Бренн, пресытившись награбленной на земле добычей, набросился на храмы, отпуская непристойные шутки. Он утверждал, что богатые боги должны проявить щедрость к бедным людям. А позже, не в силах вытерпеть боль от ран, погиб страшной позорной смертью, заколов себя кинжалом[362]. Сирийский царь Антиох, будучи убежденным, что необходимость уплатить контрибуцию оправдает святотатство, ночью с воинами напал на храм Юпитера в Диндиме. О нападении стало известно местным жителям, которые собрались и убили царя вместе его воинами[363]. После возвращения в Толозу войско Бренна охватило моровое поветрие, и только после того, как все награбленное золото и серебро было брошено в Тулузское озеро, поветрие прекратилось. Спустя много времени его извлек римский консул Цепион, и это кощунственное деяние вскоре стало причиной гибели самого Цепиона и его войска. А римлян в отмщение за присвоение священной собственности, постигла неудачная война с кимврами[364].

[Гл. 27-29 опущены]

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ Об опасности досаждать родителям и пример раскаяния

Ранее уже говорилось, насколько нечестиво применять насилие к духовным отцам. А теперь, вероятно, следует добавить несколько слов о том, насколько это жестоко досаждать родителям и удручать своим непристойным поведением тех, повиноваться кому понуждает сама природа, ведь наблюдается даже среди тигров и аистов, как они заботятся о престарелых родителях, добывая им пищу и укрывая от холода. Будет уместно привести здесь пример того, как человек может погрешить против этого природного закона, но впоследствии с помощью Творца всей природы вновь исполнять его.

Среди прочих в этом отношении пример благочестия являет король франков Дагоберт[365], некогда вызвавший гнев своего отца короля Лотаря тем, что высек и остриг его советника, поле чего убежал и укрылся в парижской церкви Св. Дионисия, извлечь откуда его было никак нельзя, и он укрывался там долгое время. После смерти отца он унаследовал его трон и возвратился к праведной жизни, о чем свидетельствует его публичное признание своих прежних заблуждений[366].

Если бы гонители святой церкви в соответствующее время хотя бы изобразили подобное покаяние, то возможно, и они сами, и их потомки, и их народы могли бы жить в мире и безопасности, и могли бы они отойти в лучший мир с чистой совестью.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ О примере благочестивого и справедливого возмещения ущерба церкви и ее служителям

«Дагоберт Великий, милостию Божией король франков. Всем дигнитариям его королевства и всем христианам как нынешним, так и имеющим народиться. Мы извещаем вас о кончине своего отца Лотаря, и бремя заботы о царстве отцовском я принимаю на себя, хотя в молодости, движимый легкомыслием, я пренебрегал служением королевству, а наиболее постыдным среди всех моих проступков я считаю разрушение и разорение храмов Господних, и совершал я это, не испытывая страха пред лицом Господа и не боясь осуждения человеческого.

В конце концов, Господь в милосердии своем смирил обуявшую меня гордыню и укротил мое упрямство, карающим посохом исправил беззакония мои и не отказал мне в милостивом прощении. Он вознаградил мое покаяние, даровав надежду на полное прощение, если я воздвигну Божий храм во славу святых апостолов Петра и Павла, чтобы искупить совершенные злодеяния. И тогда, чтобы получить полное прощение наших грехов, мы воздвигли храмы в честь Святой Троицы и Святой Девы Марии, украсив и одарив их со всей королевской щедростью. Дано в монастыре Вайссенбурга, в месяце мае, в лето от рождества Христова 623, в год 23-й нашего царствования[367] Аминь.» Этот монастырь принадлежит ордену бенедиктинцев и находится на берегу Рейна в восьми милях от Аргентората[368].

Далее Сигиберт рассказывает, что в момент смерти Дагоберта некто видел, как его душу повлекли на суд, и многие святые высказали обвинения в том, что он разрушал посвященные им церкви, и демоны уже были готовы унести эту душу в преисподнюю. Но вмешательство святого мученика Дионисия Парижского, которому покойный был всецело предан, спасло душу от адских мук[369]. Кроме того, сын этого Дагоберта, Сигеберт, младенец в возрасте сорока дней, которого крестил святой Аманд, ответил, когда тот умолк: «Аминь»[370].

[Гл. 32 опущена]