История северных народов

Плиний в кн. IX:33 говорит, что морские гребешки и пальчики (дактили) ярко светятся в темноте и даже во рту того, кто их ест, о чем он еще раз упоминает в 61 главе этой самой книги.

Голова же этого чудовища, утыканная рогами по твердой коже, очень тяжелая. Вероятно сама Природа сотворила монстра таким для того, чтобы он быстрее погружался в воду. Нигде более природа не бывала столь причудлива, когда, словно для своей забавы, создавала такие существа, украшая их рогами — грозным оружием всех животных, о чем Плиний упоминает к кн. XI:37, а также Перотус в своей книге под названием «Cornucopiae».

[Гл. 6-10 опущены]

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ О свирепости некоторых морских чудовищ

Прокопий в своем труде «Войны с готами» (кн. III) подробно описывает деяния Тотилы[500], рассказывает о кровопролитной войне в Италии, свидетелем которой он был сам[501]. Мне хотелось бы последовать его примеру и рассказать о тех памятных всем событиях, которые имело место зимой. Случилось так, что в Византии и в других местах происходили частые землетрясения, гораздо более мощные, чем обычно, и все они происходили по ночам, а потому обитатели тех мест были объяты паникой и страхом, справедливо полагая, что в любой момент могут быть похоронены под развалинами домов и строений. Страх этот был так силен, что люди ничего другого больше не боялись.

А в то же время в Египте река Нил вышла из берегов и поднялась на целых 18 локтей выше обычного разлива и затопила всю страну, чего никогда ранее не случалось. Люди были скованы ужасом, погибло неисчислимое множество животных.

Тогда же, самым удивительным образом, было поймано морское чудовище, которое византийцы называли Порфирием. Это существо было настоящим бичом Византии и прилегающей к ней местности на протяжении пятидесяти лет, правда, иногда с большими перерывами. Большое число кораблей оно пустило ко дну с командами и пассажирами, постоянно нападало на корабли, сбивая их с курса и отгоняя далеко от берегов. Император Юстиниан очень хотел поймать это чудовище, но достичь своей цели никак не мог. А сейчас я коротко расскажу о том, как, все же, поймали эту ужасную бестию.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ О поимке чудовищного кита и его размерах

Море в тот день было очень спокойное, и стая большая дельфинов спокойно плавала около устья реки, впадавшей в Понт Евксинский. Внезапно дельфины заметили приближение чудовища и во всем многочислии бросились в единственное место, где можно было спастись — в реку Сагаридис[502]. Но огромное чудовище нагнало их и тут же пожрало довольно большое количество дельфинов. После того, неизвестно почему-то ли движимое голодной ненасытностью, то ли природной свирепой драчливостью, чудище продолжило погоню за дельфинами и незаметно для себя подплыло к береговой отмели, где и застряло в иле и грязи. Хотя оно и стремилось освободиться, совершая отчаянные телодвижения, но только глубже погружалось в прибрежную грязь. Прослышав об этом, жители окрестных мест сбежались отовсюду и набросились на монстра с топорами и со всем, чем только могли. Затем они связали монстра веревками и вытащили на берег. Чудовище было около тридцати локтей в длину и десяти локтей в ширину. Его разрубили на куски и поделили между собой. Одни посолили мясо, а другие тут же его съели на пиру.

Но византийцы, напуганные необычно частыми и сильными землетрясениями, произошедшим в Египте невиданным разливом Нила, а также поимкой необыкновенного монстра, усмотрели в этом лишь дурные предзнаменования на будущее, и каждый толковал эти события на свой лад. Если народ удручен происходящими событиями, он всегда выводит из них некие дурные предзнаменования на будущее. Так, византийцы предполагали, что смерть чудовищного кита может повлечь за собой месть за содеянное.

Страбон в кн. I утверждает, что греки не знали более огромного животного, чем кит, и тем более не знали, какое чудовище может пожрать его.

[Гл. 13-34 опущены]

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ О свирепости одних рыб и дружественности других