История Соединенных Штатов Америки

11. Финальная сцена была проста и трогательна. Секретарь вручил окончательный текст Конституции Франклину, тот поднялся, но голос изменил ему, и речь за него прочитал Вильсон. Франклин признавался, что не одобряет всю Конституцию в целом, но добавил, что не считает себя непогрешимым, что собрание людей, обладающих каждый своими страстями и предрассудками, не может создать ничего совершенного, но что он, к своему удивлению, отметил, насколько принятая система близка к совершенству. Он просил всех участников конвента поставить свою подпись, чтобы продемонстрировать единодушие. Несколько человек, однако, воздержались. Тем временем народ, якобы провозгласивший Конституцию, не знал ее. Сначала предстояло представить ее на утверждение конгрессу, потом — собраниям в каждом штате. Тут-то и началось активное противоборство. Нация разделилась на федералистов и антифедералистов. Антифедералисты утверждали, что адвокаты, ученые и богачи вступили в сговор, чтобы подсунуть эту пилюлю — Конституцию — бедным неграмотным людям. Классу кредиторов было на руку сильное централизованное государство; должники же ждали большей милости от прежних штатов. Радикалы 1776 года — Сэмюэл Адамс, Патрик Генри — встретили Конституцию без особого энтузиазма. Некоторые даже высказывали опасения, не решит ли правительство обособиться и укрепиться на выделенных ему землях и не превратится ли оно в диктатуру. В Пенсильвании народ выступал за ратификацию; в Массачусетсе у губернатора Джона Хэнкока начался приступ подагры, который, как говорили злые языки, должен был закончиться только тогда, когда уважаемый негоциант от политики окончательно уверится в народных настроениях. Вашингтон и Мэдисон с большим трудом получили согласие Виргинии; а Гамильтону, чтобы склонить к решению Нью-Йорк, пришлось написать несколько серьезных очерков, вышедших под общим названием «Федералист». Последними штатами, принявшими Конституцию, и то скрепя сердце, стали Северная Каролина и Род-Айленд. Даже такой умеренный политик, как Ричард Генри Ли, признавая за Конституцией определенные достоинства, посетовал, что ей не хватает главного — истинного народного представительства. «Любой мыслящий человек должен понимать, что предложенная нам перемена есть переход власти от широких масс к малочисленной группе людей». Правда, он не учитывал возможности вносить в Конституцию поправки, возможности, которая однажды должна была принести ему удовлетворение.

Революционный генерал Генри Ли. Гравюра XIX века

Говард Чандлер Кристи. Подписание Конституции США. 1940

12. Джефферсон, находясь во Франции, писал, что не будет считать Конституцию полной, пока ее не дополнят Декларацией прав человека. Тут он был прав; отдельные личности должны быть ограждены от партийных страстей, а основные права граждан — прописаны в Конституции. Сам по себе документ, составленный ассамблеей, обладал самыми редкими достоинствами. Его авторы сумели проявить реализм и использовать накопленный штатами опыт; учли они и Статьи Конфедерации со всеми их признанными недостатками. Их мудрость будет подтверждена успехом предприятия, во многом обусловленным особым положением Соединенных Штатов и их ни с чем не сравнимым богатством. Однако с учетом всех этих обстоятельств, сейчас, по прошествии более полутора веков, можно сказать, что Конституция Соединенных Штатов, дополненная Декларацией прав человека, оказалась мудрой, действенной, что в ней самой заложены средства для ее преобразования в любой момент, когда нация сочтет это необходимым. Совершенным не бывает ни одно творение человеческих рук. Произведение, созданное отцами-основателями, было близко к совершенству — настолько, насколько это позволили обстоятельства.

III. Рождение партий