История Софи

Софи плохо училась в школах не потому что была тупицей, она просто не хотела подчиняться, регулярно посещать занятия и работать самостоятельно. Теперь она с удивлением обнаружила в себе способность быстро усваивать новое, если ей это нужно. Она вовсе не хотела, чтобы Макс считал ее ленивой или глупой — впервые ей было небезразлично чье-то хорошее мнение о себе, настолько, что она даже намеревалась поразить его. В результате уже к вечеру она смогла очень, очень медленно и неуверенно печатать с закрытыми глазами и, вопреки обыкновению, была вполне довольна собой.

— Послушайте, Макс, — опрометчиво выпалила Софи, когда он спустился, чтобы приготовить ужин. — Я напечатала все это, не глядя на клавиатуру! — Она вытащила лист бумаги из машинки и гордо вручила ему.

— Ну, и что? — последовал уничтожающий ответ. — Ты же больше ничем не занималась целый день. Что мадам желает на ужин?

— Я не голодна, — сердито ответила Софи, и радостный огонек в ее глазах потух.

— Ну как знаешь. Мне же меньше работы, — пожал плечами Макс и зашагал обратно на кухню.

«Мне следовало знать, что от тебя не дождешься похвалы, несносное чудовище», — упрямо печатала Софи. — «Макс Тайрон — напыщенный хвастун». с мстительной яростью стучала она. — «Макс Тайрон — самонадеянный, самоуверенный и самовлюбленный тип. Макс Тайрон — тщеславный и бесчувственный женоненавистник».

Умопомрачительно-мучительный сырно-луково-беконный запах дразнящим ароматом струился из кухни. Будь он проклят. Только из-за того, что она вынуждена была сказать ему в пику, что не голодна, он не кормит ее. Какая низость!

«Макс Тайрон морит голодом свои жертвы, заставляя их подчиняться», — в упоении складывала мелодию Софи. — «Макс Тайрон — садист. Макс Тайрон жадная свинья. Долой Макса Тайрона!!!»

— Ты хочешь, чтобы я принес тебе еду сюда, или отнести тебя на кухню? — Голос Макса за ее спиной заставил ее подскочить. — Лично я думаю, за столом удобнее.

Прежде чем она вынула лист бумаги из машинки, он уже откатил сервировочный столик назад. Едва сдерживая волнение, Софи решила не привлекать его внимание, вдруг повезет, и он ничего не заметит.

— Неплохо, — задумчиво произнес он, пока она изображала на лице отрешенное смирение, — только слово тщеславный пишется через «е», а не через «и».

Он был вполне серьезен и поднял ее на руки с нежностью, которая в тысячу раз увеличивала ее раскаяние. Она будет выглядеть глупо, если начнет извиняться, и еще глупее, если не извинится.

Невозмутимый Макс начал накладывать ей на тарелку аппетитнейшие сырные гренки с салатом из капусты и налил им обоим по стакану сидра. Софи глубоко вздохнула.

— Извините, Макс, — начала она. — Я не хотела…

— Давай договоримся, — прервал он ее, — никто из нас не будет извиняться за мелкие повседневные обиды и оскорбления, которых, скорее всего, будет предостаточно. Это сэкономит нам уйму времени. Мы ведь оба в равной степени по-разному несносны. Согласна? Тебе придется смириться с тем, что у меня отвратительный характер. Вот засяду за очередную пару глав — ты еще увидишь, каким чудовищем я могу быть.

Что же касается тебя… Если бы ты действительно была такой очаровашкой, как сегодня утром, у меня, наверное, появилось бы чувство вины, которое бы все время мешало. Слава Богу, у тебя хватает недостатков, и я могу быть тоже самим собой, что несомненно облегчает жизнь. Это создает предпосылки для выработки соглашения, не так ли? По рукам?

Неожиданно Софи почувствовала себя намного лучше и даже еще более голодной. Она подняла стакан в знак согласия.

— По рукам, — сказала она, снова удивляясь себе самой.

Они просидели за столом почти до десяти часов, и, как если бы им пришлось нагонять время в пути после вынужденных задержек и остановок, запустив на полную мощность двигатель машины, так, после всех недомолвок и ссор последних дней, они старались выговориться, впервые наслаждаясь духом искренности и товарищества, которому чужды сдержанность и умолчание.

Макс рассказал ей о годе, проведенном в Канаде, что стало основой для его первой книги. Как выяснилось, он очень много путешествовал, прежде чем он начал писать в возрасте 26 лет. После университета, чтобы приобрести жизненный опыт, отправился по миру, имел случайные, даже незаконные заработки, брался за черную работу на фермах и стройках, часто небезопасную.

Софи начинала понимать, откуда пришли те серьезные темы, которые составляли основу его романов.