Читаем История светлых времен (Аквариум в контексте мировой культуры) полностью

Так создается некое мифологическое поле, где время не бежит, область покоя сознания, где все боги рассажены по местам и друг с другом не ругаются. Всех мирит рок-н-ролл. На очереди Аллах с кривым полумесяцем. Таким образом, это попытка создать некий религиозный синтез. Тем же путем шли суфии, которые не были связаны конфессиональными узами ни с одной из религий, однако признавали ценность каждой религии, сами оставаясь при этом тайной духовной общностью, действующей вне времени и пространства.

Рок-н-ролл ищет не религию, к которой можно прилепиться - он ищет дух там, где он еще остался. Ему по фигу все религиозные догматы, потому что сам он религия - если он не шоу-бизнес. Каждая религия открывает свой участок истинны - и каждый участок одинаково реален. Рок-н-ролл не разочаровывается в религиях, он лишь бредет из монастыря в монастырь в поисках новых открытий.

Рок-н-ролл возникает в экуменическую эпоху, когда сами религии становятся шоу-бизнесом или медитацией конкретного человека или просто приколом. Рок-н-роллу понятно, что исторически традиционные религии свое отслужили. Поэтому он настроен на синтез религий. И только по такому пути - пути слияния религий - пойдет религиозное развитие мира в будущем. Как работает такая "подключенная религия" я попробую прояснить на примере китайской религии Дао.

ДАО - ЭТО ПРАЗДНИК

(надпись на замерзшем стекле трамвая № 63 в ясный морозный день).

Даосская философия касается Аквариума в лице БГ в 1977, когда БГ прочел эту книжку и написал "Дорогу 21". С той поры эта философия начала пропитывать образную ткань его песен, саму философию Аквариума. Пиком даосских мотивов можно считать альбом Радио-Африка - "Искусство быть смирным", "Вана-Хойя", "Музыка серебряных спиц". Но такие песни как "Платан", "Встань у реки", "Они назовут это блюз", "Как движется лед" навеяны духом дао-религии. Короче, древние китайцы становятся рок-н-роллом.

Приступая к вопросу, приведу слова другого "прекрасного дилетанта", Германа Гессе, во многом родственного БГ: "Я нашел здесь в полной мере то, чего не хватало индийцам: близость к жизни, гармонию благородной высоконравственной духовности с игрой и очарованием чувственной повседневности, широкий диапазон от высокой одухотворенности до наивного наслаждения жизнью. Если Индия достигла поразительных высот в аскезе и монашеском отречении от мира, то Древний Китай достиг не меньшего, культивируя такую духовность, для которой природа и дух, религия и повседневность не враждебные, но дружественные противоположности, и у каждой свои права".

БГ тоже акцентировал личный момент : "Мое взаимодействие и понимание окружающей Среды вполне выражается в этих терминах (Дао)".

Отмечу, что именно социально отстраненный даосизм стал родственен и Гессе и Аквариуму - отнюдь не социально направленное конфуцианство, другая сторона медали китайской духовности. Гессе восхищался устроением двухтысячелетней Империи, покоившейся на конфуцианских правилах, но все свои симпатии отдавал Дао Дэ Дзин и "Книге Перемен".

Кстати, по отношению к официальному конфуцианству даосизм был как раз той самой контркультурой, какой был Аквариум по отношению к официальной религии советской Империи и ее светской культуре.

Философия Дао прежде всего асоциальна и анархична. Даосизм перестал смотреть на человека как члена клана, общинны, социума и увидел его как существо космическое. Анархия Чжуан-Цзы была реакцией на попытки превратить человека в колесико и винтик китайской машины. И это не могло не быть близким поколению дворников и сторожей.

Идеал неприхотливого мудреца, свободного от социальных имиджей, которого не купить подарками цивилизации, оказывается в песнях Аквариума. И что-то от китайцев есть в самом облике рок-героя песен Аквариума - бодрствующего сновидца, странствующего за чертой горизонта, "великого дворника в полях бесконечной росы".

"Влачить хвост по грязи и воспарять за облака" - это кредо Чжуан-Цзы не могло не импонировать грязной сайгоновской тусовке.

Даосские семена не могли дать ростки на почве обостренно социальных 60-х. Тогдашние эзотерики тащились на чернухе и медитациях. Но люди 70-х уже находят общий язык с великими странниками Империи - в общем-то теми же хиппарями - и в общем-то нормальными людьми... да и сами империи похожи (читайте Малявина)...

А если говорить о Дао Любви - то это та же математика, теория предела (не кончи 1, не кончи 2, не кончи 3, не кончи 4...- и любовь продлится вечность).

Я думаю БГ не смог бы сдать по дао-философии кандидатский минимум, и убейте, если он прочел Чжуан-Цзы целиком. Но что-то перешло в его тексты. И каким-то образом его даосы вписались в петербургский пейзаж - как сфинксы.

БГ вживается в несколько ключевых моментов даосской философии - НЕДУАЛЬНОСТЬ МИРА (мир как Целое), и ЕДИНСТВО ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ (в большей мере чем их борьба). Об этом можно писать трактаты. Я все сокращу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Моя жизнь. Том I
Моя жизнь. Том I

«Моя жизнь» Рихарда Вагнера является и ценным документом эпохи, и свидетельством очевидца. Внимание к мелким деталям, описание бытовых подробностей, характеристики многочисленных современников, от соседа-кузнеца или пекаря с параллельной улицы до королевских особ и величайших деятелей искусств своего времени, – это дает возможность увидеть жизнь Европы XIX века во всем ее многообразии. Но, конечно же, на передний план выступает сама фигура гениального композитора, творчество которого поистине раскололо мир надвое: на безоговорочных сторонников Вагнера и столь же безоговорочных его противников. Личность подобного гигантского масштаба неизбежно должна вызывать и у современников, и у потомков самый жгучий интерес.Новое издание мемуаров Вагнера – настоящее событие в культурной жизни России. Перевод 1911–1912 годов подвергнут новой редактуре и сверен с немецким оригиналом с максимальным исправлением всех недочетов и ошибок, а также снабжен подробным справочным аппаратом. Все это делает настоящий двухтомник интересным не только для любителей музыки, но даже для историков.

Рихард Вагнер

Музыка
Бах
Бах

Жизнь великого композитора, называемого еще в XVIII веке святым от музыки, небогата событиями. Вопреки этому, Баху удавалось неоднократно ставить в тупик своих биографов. Некоторые его поступки кажутся удивительно нелогичными. И сам он — такой простой и обыденный, аккуратно ведущий домашнюю бухгалтерию и воспитывающий многочисленных детей — будто ускользает от понимания. Почему именно ему открылись недосягаемые высоты и глубины? Что служило Мастеру камертоном, по которому он выстраивал свои шедевры?Эта книга написана не для профессиональных музыкантов и уж точно — не для баховедов. Наука, изучающая творчество величайшего из композиторов, насчитывает не одну сотню томов. Лучшие из них — на немецком языке. Глупо было бы пытаться соперничать с европейскими исследователями по части эксклюзивности материалов. Такая задача здесь и не ставится. Автору хотелось бы рассказать не только о великом человеке, но и о среде, его взрастившей. О городах, в которых он жил, о людях, оказавших на него влияние, и об интересных особенностях его профессии. Рассказать не абстрактным людям, а своим соотечественникам — любителям музыки, зачастую весьма далеким от контекста западноевропейских духовных традиций.

Анна Михайловна Ветлугина , Марк Лебуше , Сергей Александрович Морозов , Сергей Шустов

Музыка / Современная русская и зарубежная проза / Документальное / Биографии и Мемуары