История светлых времен (Аквариум в контексте мировой культуры)

Но без мифа о Целом не было бы вестника - без понимания мира в его единстве лишней была бы функция примирения. (Я очень условно вычленяю эти "мифы", тем более, что они развивались синхронно, то сплетаясь, то расплетаясь...) Внутри Целого загорается какой-то свет. Что это за свет? БГ много раз говорил: "Человек рожден, чтобы примирить главное противоречие природы... это первое существо, которое может существовать не за счет поеданий кого-то". Фактически, его вестник и есть идеальный человек, "окно, в котором прекрасен мир".

"Человек - единственное существо, способное служить задаче наведения мостов". Мост - универсальная функция нового мифа, функция примирения. Мир погряз в склоках и разборках - но неужели нет мостов между роком и культурой, русским и интернациональным, Америкой и Россией, небом и землей, даосизмом, буддизмом и православием? Я вспомнил лишь то, что так или иначе касается работы Аквариума. И неважно получилось у него что-то или нет - всегда остается открытой эта возможность, и каждый, кто захочет пойти этой дорогой - ею пойдет.

И, конечно, "All You Need Is Love" - это единственное идейное завещание Битлз и самая их идеологически правильная песня.

Сам миф исчерпывающе прост, потому что миф это что-то очень простое. И сколько бы не давалось определений мифа в науке (их кажется несколько сотен), все они упускают главное. Новый миф - это новый способ любви. И никогда никакая наука в это не врубится. Немного по-другому - это новое событие духа и выход на новый уровень сознания.

РОСТ МИФА

Повествовательно миф получился дважды, но мифом овеян весь Аквариум. Никто не вырывает эти две песни из Аквариума и не возносит их на вершину их труда. Иван Бодхидхарма немыслим и непонятен без каждой гребенщиковской строки. Песни Аквариума едины, потому что едина природа создаваемого ими мира. Между их морализмом и идиотизмом - несущественный нюанс. Старик Козлодоев не менее мифологический персонаж, чем китайский Дракон.

К универсальному мифологическому видению тянутся даже мелкие песенки, что-то добавляя мифу. От песни к песне мир обретал мифологическую перспективу, раздвигаясь вглубь и вширь. Каждая строчка Аквариума вносила что-то уникальное в создаваемую модель мира, то есть миф. Совершенно неважно кто был ее автором: БГ, Джордж, Вертинский или Хвостенко.

Раз уж я взялся рассматривать рок-н-ролл там, где он больше, чем развлекуха и тинейджерские косухи, обозначу такую проблему - в чем коренится мифологическое сознание рок-н-ролла? Отвечу: в отношении рок-н-ролла к истории. Спросим Джонни Роттена и он ответит: "История - это большая куча говна. Мы не хотим вписываться ни в какие истории, мы пишем ее следующую главу". Он прав: история закончилась, когда Элвис или Битлз спели первые свои песенки. У БГ есть прекрасные строки об этом:

И был день первый
И птицы взлетали из рук твоих
И ветер пах грецким орехом
Но не смел тронуть губ твоих

Так по-библейски рождается новый мир, и царство кесаря остается навсегда в прошлом. Точно так же в прошлом оставались всякие химеры, сциллы и харибды, когда их секрет разгадывал умный Одиссей. (Пока их для забавы не воскресили металлисты). Истории с ее повивальной бабкой насилием нет никакого оправдания. Рок-н-ролл уже не понимает кошмара истории. "Это было и это прошло".

Мы жили так странно две тысячи лет
Отчего мы жили так странно две тысячи лет?

В этом вопросе только бесконечное удивление и ничего больше.

История лично меня не касается. Ее войны создают дискомфорт, но больший дискомфорт создает плохой контакт в наушниках уолк-мена. У меня своя история. Историческое время в Аквариуме я сравнил бы с какофоническими тресками настраиваемого радио, хаосом шумов, сигналов и глушилок, что вклинивается между песнями на Радио Африке.

Аквариум решительно равнодушен к царству кесаря. Темное прошлое уже непонятно, настоящие бюрократические нагромождения нелепы. Поэтому, когда рок-н-ролл пытается взглянуть на историю, она видится ему цирковым представлением. На арене рок-сознания дурачатся странные персонажи, Максим Горький шагает под руку с Клеопатрой (БГ), Эйнштейн зачем-то маскируется по Робин Гуда (Дилан), а Эзра Паунд затевает драку с Томасом Стернсом Элиотом на капитанском мостике Титаника, уходящего на дно (Дилан).

Это летаргическое оцепенение истории, дурманный мир между митьком и друидом особенно прочувствован поздним БГ ("Капитан Воронин", "Генерал Скобелев").